Пень
Шрифт:
ра. Так хочется, нет, просто необходимо, чтобы кто-то подошел
и прикрыл от ветра огонек своими широкими ладонями, чтобы
огонек окреп, стал пылать, и однажды превратился в красивый
огонь со всеми переливами красок и горячих язычков, которыми
он жадно охватывает и пожирает поленья жизни… «Хочу теплые,
крепкие руки, простертые ко мне!», – сказала
лась, и ответила незнакомому поклоннику.
Завязалась оживленная переписка, в которой чувствовалось,
что он принимает её за тонкую, чувствительную натуру, образо-
ванную женщину, умного и сложного человека…
Постепенно у нее сложился его образ благородной возвы-
шенной натуры и сильной личности, и в этот далекий немного
туманный образ она незаметно влюбилась, ждала его письма,
отвечала невпопад… Этот образ сохранился еще из юности, он
там зародился и она его, как маску, мысленно одевала на всех
мужчин, встречавшихся на ее пути, в надежде, что кому-то она
будет впору, кто-то будет ей соответствовать. В этих примерках
и несоответствиях проходили ее годы. И теперь, когда появился
этот незнакомый мужчина в ее жизни, замечательный, таинс-
твенный, прекрасный образ принца возник снова перед ней. Это
дало ей новые надежды, и она расправила крылья своих светлых
мечтаний.
Но постепенно его страстные письма стали ее почему-то бес-
покоить, и вскоре она пришла к ужасной мысли, а соответству-
ет ли она вообще его представлениям, достаточно ли она тонкая,
образованная, возвышенная? А в его письмах уже стало встре-
чаться слово «божественная»!
Что делать?
Человек складывается со временем в какую- то причудли-
вую смесь из характера, привычек, наклонностей, вкусов, ин-
тересов, представлений так прочно, что кажется порой, будто
это не человек, а кирпич, который можно только сломать, рас-
крошить, истереть в порошок, но невозможно изменить, сде-
лать другим. И таким он предстает каждый день перед собой
и
нить, перестать быть кирпичом, снова превратиться в гончар-
ную глину, пройти через лепку творческими руками и выле-
питься в удивительную женщину, чуткую и сложную, тонкую
и чувствительную…
Любовь обязывала…
Она пошла в библиотеку, взяла «Фауста» Гете и впер-
вые прочитала его до конца. После этого она почувствовала
себя немного увереннее; если зайдет речь о величайшем тво-
рении человеческого гения, то она сможет сказать что-нибудь
вразумительное. Но, конечно, до заметных изменений было еще
очень далеко. И она записалась на курсы английского языка,
чтобы читать Вильяма Шекспира в подлиннике. У нее не было
другого выбора, ее любовь толкала ее все дальше. А ведь в каж-
дом письме он говорил о ее глубине и тонкости, и ей, конечно,
очень хотелось соответствовать этому удивительному, загадоч-
ному образу тонкой, глубокой женщины, чтобы не разочаровать
этого начитанного, образованного мужчину. Один только его
презрительный взгляд, если бы он обнаружил ее невежество,
приводил ее в трепет. Выглядеть в его умных глазах невеждой?
Никогда!..
Вскоре в его письмах появились новые нотки, и она снова
встревожилась, он стал намекать на встречу. Каждый намек
на желание встретиться ее пугал, и она в панике отказывалась,
находила поводы избежать встречи. Она не была готова. Кем она
предстанет перед ним? Глупой гусыней? Нет, она еще не соот-
ветствовала этой встрече. И она принесла из библиотеки гору
книг и читала ночи напролет Иоганна Гете, Фридриха Шиллера,
Серена Кьеркегора, Данте Алигьери, Франца Кафку, Германа
Гессе, Генриха Белля, Жан Поль Сартра, Фридриха Новалиса,
Фернандо Пессоа. Любовь обязывала. Его разочарования она бы