Пенсионер

Мисюрин Евгений Борисович

Я сделал шаг назад, церемонно поклонился доктору, получил ответный поклон, и зашагал прочь. Какой-то суматошный сегодня день. А ведь он только начался.

Глава 7

Новая Земля, Дагомея, Лимпо. 24 год, 7 месяц, 03 число. 11:15

Мы с ван Рюйтером сидели друг напротив друга и играли в гляделки. Через три минуты Питер опустил глаза и просящим голосом сказал:

– Забери её, Стринг. У меня же не тюрьма.

–

Питер, я не могу. Не сейчас.

– Гена, у меня управление полиции, а не Шоушенк. Здесь даже нормальных камер нет.

– А где же она сейчас сидит?

– В женском обезьяннике. А там нет ни стола, ни стульев, только жёсткие нары и ведро в углу вместо унитаза.

– Женский обезьянник? Это такая камера с решёткой вместо стены? Я как-то не замечал пьяных буянящих женщин в Лимпо.

– Это потому что ты здесь недавно и ещё не видел, как лесорубы напиваются в каждую зарплату.

– Питер, вы что, сажаете мужиков в женское отделение?

– Не мужиков, нет. Но в день зарплаты в Лимпо не протолкнуться от черномазых девок. Со всех окрестных деревень женщины идут сюда за лишним экю. А что делать, деревни бедные, часто проституция - их единственный доход. Вот женщины и напиваются вместе с лесорубами, а потом вместе с ними же попадают в железную клетку. А сейчас там сидит твоя Роза и я не знаю, что с ней делать.

– Самые подходящие ей условия.

– Но обвинение, Гена! Я не могу держать человека взаперти, не предъявив ему обвинения.

– Обвини её в краже.

– На каком основании? При ней не найдено ни одной чужой вещи. Кражу чего я буду ей инкриминировать? И потом, мне кажется, её ищет Орден, а это уже серьёзно. Против Ордена здесь никто не пойдёт. На всей Новой Земле такое способны только вы, русские. Ты же русский, Гена?
– ван Рюйтер с надеждой посмотрел мне в глаза.
– Вот и заберите её к себе в Протекторат и держите где хотите хоть до второго пришествия. Мне кажется, там никто не боится Орденских патрулей.

– Поверь мне, Питер, Роза самая настоящая воровка. Ты можешь обещать, что никому не скажешь то, что сейчас узнаешь?

Ван Рюйтер обречённо кивнул.

– Я и так пошёл на должностное преступление. Человек умирает однажды, Стринг. Говори, что я должен знать?

– Ты уже слышал, что я зарегистрировал в Ордене алмазный прииск?

Питер кивнул.

– Я никому не говорил, но алмазы мы там нашли. Решили разделить на всех, мало ли, что дальше у девочек в жизни будет. Так вот, Роза Гольдман их спёрла и спрятала в дупле того самого пня возле пилорамы. Я для того и следил за ней ночью.

– Тогда с ней следует поступить как со всеми ворами - изгнать из города без вещей и оружия. Поверь, в этом случае она не проживёт и дня. И много вы нашли алмазов?

– Пока немного, Питер, но шахта никуда не делась, и мы теперь знаем, что алмазы в ней

есть. Так что всё ещё впереди. А из города Розу выгонять никак нельзя. Подобного Орден тебе точно не простит. Они раздули помпу о том, как заботятся о поселенцах и хотели под этой вывеской отвезти девушек в Кейптаун. И вдруг окажется, что начальник полиции Лимпо казнил одну из них за воровство. Представил?

– Да. Официально орден борется с преступностью. Премии за убийство бандитов и всё такое. Тогда, может, отдать её им и дело в шляпе?

– Прости, Питер, но Роза мне нужна. Более того, мне надо чтобы она призналась в своём преступлении. Её надо допросить. И допросить так, чтобы она ничего не смогла скрыть. Благодаря тебе и твоей мамбе я смогу почувствовать прямую ложь. Но узнать правду выше моих сил.

– Возьми пятицветик.

Я вопросительно посмотрел на собеседника.

– Пятицветная орхидея. Растёт в джунглях на лианах. Вся полиция Дагомеи использует экстракт пятицветика в качестве сыворотки правды. Пятипроцентный раствор на три часа отбивает волю и человек рассказывает всё, о чём его спросят.

– Браво, Питер! Ты гений!
– у меня мелькнула совершенно авантюрная мысль.
– Пригрози ей использованием пятицветика и Роза признается в краже, обещаю. Дай ей десяток листов бумаги и три дня срока, и ты получишь увлекательную детективную повесть. Просто скажи, что, если через три дня она не опишет всю свою грешную жизнь, ты вколешь ей пятицветик.

– Что же она на самом деле натворила? Я так понимаю, что-то страшное, раз предпочтёт признаться в краже, лишь бы не допрашивали под пятицветиком. Но, Стринг, это уже твою дело. Я предпочту всего этого не знать. А потом её куда?

– Отдадим Ордену. Пусть они с ней разбираются.

Я довольно хлопнул ладонью по столу. Ещё один кусочек мозаики встал на своё место. Теперь далее.

– Скажи, Питер, ты не знаешь, никто в Лимпо не сдаёт дом? Неудобно как-то занимать служебное жильё представителя Ордена.

– Неудобно?
– Начальник полиции удивлённо поднял брови, - а, по-моему, наоборот. Мэри расцвела, когда вы с девочками к ней въехали. Она так хотела сексуальных приключений...

– Ей, может, и удобно, а нам - нет. Мы там как в гостях. Уж лучше снять домик и жить спокойно.

– Не надо снимать. На северной окраине, у казарм колониальной пехоты, стоит биологическая станция Кейптаунского университета. Раньше там работали супруги Валенштедт, мир их праху. Когда ещё университет пришлёт к нам новых биологов, а станция стоит бесхозная. Если вы её займёте, все будут только рады.

– А там хоть жить-то можно?

– Съезди, посмотри, - предложил Питер и, глядя на моё вытянувшееся от удивления лицо, успокоил.
– Можно, можно. Нормальный жилой дом. Даже с садом. Тебе понравится.