Пепел Черных Роз

Гюльахмедов Альтаф

Старикашка, копавшийся на грядках, подступил поближе, и мрачный Нэдар сделал ему знак рукой — «Пошел вон!»

«С вами вместе пойдет представитель Братьев. Это наше с ними общее дело и после его исполнения вы все будете в награду переведены на следующую ступень обучения без испытания».

— Но почему мы?

«Вы именно того уровня, которое не сумеет распознать изгнанник на расстоянии… к тому же вы лучшие среди остальных».

При этих словах Дануэй скромно потупился, Айслин начал счищать что-то с ученической

мантии, а Нэдар носком сапога отбросил в сторону торопливо бегущего жука.

* * *

Нздар остановился, секунду мрачно глядел на деревья, и вдруг смачно сплюнув на мох, покачал головой и пошел дальше. Друзья недоуменно переглянулись.

— А служитель, стало быть, будет ни низок, ни широк, ни худ и ни высок, может владеть мечом, но не владеть копьем?! Чтобы издали не видать было, да и потерять не жалко, — бурчал себе под нос Нэдар.

— Ты это к чему?! — Дануэй шел рядом, приноравливаясь к его размашистому шагу.

— К чему? — Нздар хмыкнул. — К этим сказкам, рассказанным Гнорициутом. Не выше третьего уровня — не ниже шестого. Слишком нервничал старик, когда все это нам говорил. По-моему мы просто разведка боем. Чтоб не жалко было потерять и силу противника прощупать.

Он помолчал, а потом взорвался.

— Ну и Хорг с ними!!! Только я б на месте Гнорициута подпер бы нас с тыла кем-нибудь из четвертого — пятого уровня на безопасном расстоянии!

— Не выдумывай Нздар! — пытался успокоить его Дануэй. — Ты же видишь — старик нас любит, доверил такое дело!..

— Любит, — протянул Нздар. — Он цветочки свои любит, а не нас, таких как нас, в учителя метящих, как грязи весной, а вон ту орхидею Метайскую он с нами в поход даст?

Нздар засмеялся.

— А и, правда! Может попросить… для устрашения джунглевых магов?…

— А что в ней страшного? — недоуменно спросил Айслин.

— А что страшного в магах третьего незаконченного уровня??? — застонал от его непонимания Нэдар. — А ну вас!

Они долго не могли заснуть, оживлённо обсуждая всё, что довелось узнать за день. Ещё бы, ведь далеко не каждый день магам третьего уровня, притом и недоучившимся, даёт столь важное задание сам хозяин.

Тему эту, правда, обсуждали лишь двое.

Нздар закинув руки за голову, лежал на кушетке и, рассматривая низкий потолок, напевал какую то песенку. Вдруг он ни к селу, ни к городу изрек:

— Не дерево выбирает птицу, а птица дерево, — и, повернувшись набок, захрапел.

Айслин с Дануэем переглянулись. Из-за особенностей латорского, а произнесена фраза была именно на этом ныне мертвом языке, перевод мог звучать и так:

— Не дерево гадит на птицу, а птица на дерево.

«К чему бы это было сказано?»…

* * *

С рассветом друзья, как и приказал Учитель, покинули Школу. Уже к полудню они подъехали к селению Ошера, находящемуся под защитой Зелёного

Лабиринта. В качестве оплаты за покровительство селяне снабжали чудесников всем необходимым и, в первую очередь, продовольствием.

Друзья направились к единственному в селенье постоялому двору — двухэтажному деревянному дому, где их должен был ожидать служитель Братства, которого Гнорициут выпросил для их сопровождения.

Собственно говоря, они могли бы выехать попозже, потому, как не в их привычках было вставать спозаранку. Но вчера, перед сном, к ним заглянул наставник и, расспрашивая о том, как прошел прием, очень удивился, что они не увидели Гнорициута.

— Как это так не видали? — недоуменно спрашивал он. — Должны были видеть. Он на грядках своих там ковыряется вечно… старикашка такой, невзрачный.

Не отличавшийся храбростью Дануэй до утра не давал им покоя своим нытьем, вспоминая, как Нэдар спросил на прощание у старикашки — не могилу ли он для себя копает?

— Чего тогда смехом заливался, если не смешно было? — бурчал Нэдар, но и ему было тревожно. Он сотню раз проклял свою неспособность держать язык за зубами.

— Эй, хозяин! — зычно крикнул Айслин, ударив кулаком в дверь постоялого дома. — А ну открывай!

— Тише ты! — шикнул на него Дануэй. — Мы же все-таки для них благонравные покровители, а не разбойники. Перепугаешь еще!

— Мы все равно уже почти покойники, — начал опять бухтеть Нэдар.

— Перепугаешь их…как же, — пробурчал Айслин — от подношений их… помидоров зеленых до сих пор живот. А ну открывай!!! — и, вспомнив свои мучения, он еще раз зло стукнул в дверь, но уже ногой.

Дверь распахнулась, и на пороге появился толстяк — хозяин, пытающийся низко кланяться и при этом удержать равновесие.

— Милости прошу, государи мои маги, — залебезил он, свободной рукой пряча за спиной увесистую деревянную дубинку.

— И тебе привет, — оборвал его Айслин; он, как и его товарищи, едва сдерживал смех. — Нас должны были ждать!

— Знаю, знаю! — расплылся в улыбке трактирщик. — Должны были — значит ждут. В комнате наверху ждут. А это выходит вас ждут! А я то думаю, кого ждут — не веселый дом вроде! А это господа молодые! Эх, дело молодое! Позволите проводить?

— Да! О чем это ты?… Хотя постой! Ко дню Спадора Громогласного ты в Лабиринт какое подношение привозил?!

— Я… я… Господин мой… Я привозил… эээ…

— Нну, что?! Говори!

Толстяк, с шумом втянул воздух и, сгорбившись, произнес тихо, глядя исподлобья на мага:

— Г-г-груши, государь мой, и…

— И?…

— И… тыквы, тыквы конечно!

Айслин повернулся к нему спиной:

— Значит, повезло тебе, но смотри, если приедет такой высокий толстый маг одного с нами возраста… Буртоном звать — ты ему про груши лучше и не говори. Очень он от груш пострадал.

— Слушаюсь, слушаюсь.