Пепел и проклятый звездой король

Бродбент Карисса

Страх — это совокупность физических реакций.

Я заставила свое дыхание успокоиться, а сердцебиение — замедлиться.

Если Райн смог это сделать, то я точно смогу.

Мне удалось проложить себе дорогу к бару, используя некую совокупность соответствующих топающих ног, острых локтей и моей способности быть достаточно маленькой, чтобы проскользнуть между громоздкими телами потных бородатых мужчин.

Люди потеют гораздо больше, чем вампиры.

Когда

я добралась до бара и бармен, жилистый старик с глубоко посаженными усталыми глазами, повернулся ко мне, я замерла.

Проходили секунды. С каждой секундой бармен выглядел все более взбешенным.

— Ну? — надавил он. — Мы заняты, детка.

— Пиво, — наконец выдохнула я.

Бармен пристально посмотрел на меня.

— Одно… одно пиво? — попыталась я.

— Два пива, — поправил меня сзади низкий, очень веселый голос.

Знакомое тепло окутало меня, когда большое тело прислонилось к барной стойке рядом со мной. Я узнала его задолго до того, как посмотрела на него.

Как, черт возьми, он нашел меня здесь?

Райн пробормотал мне на ухо:

— Ты хвастаешься, что выиграла Кеджари, но не знаешь, как заказать пиво?

Мое лицо вспыхнуло.

— Не очень полезный навык, — проворчала я.

— Правда? А я считаю его очень полезным.

Бармен вернулся с двумя кружками пенистой коричневой жидкости, и Райн протянул ему пару монет с отрывистым полукивком благодарности. Я так давно не видела его в таком виде, что все это снова и снова бросалось в глаза. Он был одет в темный плащ и слегка пожелтевшую белую рубашку, расстегнутая довольно низко, его волосы были небрежно распущены. Все в его языке тела отражало окружающих нас людей. Непринужденный, грубый, беспорядочный.

Безошибочно человеческий.

Тем не менее, я заметила, что на этот раз он не снимал капюшон. Возможно, он доверял своей маскировке немного меньше, чем раньше.

Он взял две кружки и жестом указал на маленький столик в другом конце зала, недалеко от того места, где мы с ним сидели в первый раз, когда пришли сюда. Здесь было так много народу, что ему практически пришлось проталкиваться сквозь людей — хотя, конечно, ему удалось сделать это с гораздо меньшей неприкрытой агрессией, чем мне.

— Почему ты здесь? — спросила я, как только мы сели за столик.

Его бровь дернулась.

— Ты планировала пить в одиночестве? Как уныло.

— Ты следил за мной?

Он поставил кружки и поднял ладони.

— Полегче, гадюка. Я здесь по тем же причинам, что и ты. Соблазнительная привлекательность пива, которое на вкус как моча. Приятно знать, что оно тебе приглянулось.

Он улыбнулся, а я нет.

— Значит, то, что ты появился здесь, — это просто богом выбранное совпадение?

— Твой

сарказм так тонок, принцесса. Элегантный и изысканный. Как изысканное вино. Или это пиво. — Он сделал глоток, скорчил гримасу и испустил освежающий вздох. — Что, ты думаешь, я шпионил за тобой?

— Именно так я и думаю.

— И что с того? Ты думаешь, Мише настолько дерьмовый телохранитель, что ты можешь выскользнуть в человеческие кварталы, и никто не узнает?

Стыдно, но мне даже не пришло в голову, что Мише видела, как я уходила.

— Значит, ты ходил за мной хвостом, — сказала я.

— Нет. Я знал, что ты справишься сама. А вот то, что мы с тобой оказались здесь в одно и то же время… это действительно везение. Я часто здесь бываю. Конечно, я пропустил много визитов, пока нас не было.

Я вынуждена признать, что верила в это. Здесь существовала часть Райна, которого не было в замке Ночнорожденных. Может быть… может быть, так же, как часть меня существовала здесь и не могла существовать там.

Я глотнула пива и поморщилась от горького вкуса.

— Фу.

— Не стало лучше со временем, да?

— Нет.

И все же я сделала еще глоток. Мне было непонятно, как что-то может быть одновременно таким хорошим и таким плохим на вкус.

— Итак. — Он сделал еще один глоток пива. — Прошло довольно много времени с тех пор, как ты проводила здесь ночной патруль. Как все прошло?

Я поняла наводящий вопрос, когда услышала его. То, как Райн наблюдал за мной краем глаза, попивая пиво, сказало мне достаточно.

Мои глаза сузились.

Его бровь приподнялась.

Я наклонилась через стол.

Он прислонился спиной к скамье, заложив руки за голову.

— Если бы я не знал тебя хорошо, — сказал он, — я бы подумал, что это твое выразительное лицо обвиняет меня в чем-то.

— Что здесь произошло?

— Что ты имеешь в виду?

О, Матерь, будь он проклят. Он играл со мной.

— Знаешь что, — сказала я. — Здесь…

— Тихо, — сказал он. — Мирно.

— Некого убивать.

Он усмехнулся и наклонился ближе, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и прошептал:

— Ты так разочарована, моя смертоносная королева.

Когда он это сказал, мой взгляд переместился на его рот — переместился на маленькую улыбку, которая искривила край рта, здесь было что-то более мягкое и игриво-ласковое, нежели чем его обычные ухмылки.

Я знала, как эта улыбка ощущается на моих губах. Знала, какова она на вкус.

Эта мысль поразила меня без разрешения, она была интуитивная и неприятная. Еще более неприятной была тоска, которая пришла вместе с ней, внезапная, глубокая, как удар смычка по скорбной струне скрипки.