Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
Убедившись, что больше миссис Рид ничего не знает, сержант Бэйнс отпустил ее и увидел, что констебль Джонсон, посланный опрашивать соседей, уже вернулся и спешит к нему с очень довольным видом.
– Сэр, здесь есть один старик, который целыми днями сидит у окна… – торопливо начал констебль, – так вот, он видел, как в четыре часа из дома выходил мужчина! И хорошо его рассмотрел!
Выслушав описание, сержант Бэйнс посуровел, задал еще один вопрос – о том, в каком направлении уходил этот мужчина, – и, выслушав ответ, помрачнел еще больше. Он кратко поблагодарил Джонсона и поспешил на второй этаж, в кабинет, где судебный маг уже заканчивал свою работу
– Хань Фэй, вы бы не могли связать меня с сэром Чарльзом? – попросил он. – Это очень, очень важно!
На мгновение Бэйнсу показалось, что невозмутимое лицо китайца сейчас исказится в недовольной гримасе, но мгновение прошло, а Хань Фэй уже приложил к своем горлу кристалл. Тусклый, янтарного цвета огонек ритмично запульсировал в его серой глубине, постепенно разрастаясь и занимая собой все пространство кристалла.
– Да, кто вызывает? – из уст Хань Фэя донесся странно искаженный тенор сэра Чарльза. Сержант не раз наблюдал это явление, и даже знал, что все дело в эфире, который заставляет синхронно колебаться голосовые связки говорящего и говоримого, но все равно ему было слегка не по себе.
Он откашлялся.
– Сэр, я бы просил вас произвести обыск, И, возможно, арест.
– Бэйнс, я польщен доверием, но..?
– Сэр, вы позволите, я все объясню вам на месте? – произнес Бэйнс, и, очевидно, жалобная нотка в его обычно неэмоциональном голосе вынудила сэра Чарльза дать свое согласие.
* * *
– Мне очень жаль, Артур, – мягко произнес сэр Чарльз.
Бэйнс мола пожал плечами. Когда пришли результаты анализа крови и судебно-магической лаборатории, он собственными глазами увидел, что кровь на кинжале принадлежит двоим людям. Один из них – миссис Маргарет Уолнат, а у эритроцитов второго была одна особенность – часть их была не обычной круглой формы, а серповидной, как молодая луна. Это значило, что убийца был болен редким наследственным заболеванием – серповидно-клеточной анемией.
К моменту обнаружения кинжала кровь на нем уже засохла, и потому нельзя было провести прямой симпатический анализ, который доказал бы, что кровь принадлежит именно подозреваемому, но… эритроциты Дэвида Уолната были той же самой серповидной формы, что и у крови на кинжале. Вероятность такого совпадения приближалась к нулю.
В камине его спальни нашли обрывки сожженной бумаги и перчаток со следами крови.
И его дворецкий признал, что тетушка Мейзи несколько раз очень настойчиво приглашала его хозяина побеседовать; и в тот день мистер Уолнат сказал, что собирается «отдать родственный долг, заглянуть к старой ведьме».
И это было еще не последнее волоконце в той веревке, что начала затягиваться у лучшего друга сержанта на шее.
Детективное агентство «Боу» сохранило отчет о проделанной для тетушки Мейзи работе. Сведения, которые они собрали, касались мисс Стилсон. Оказалось, что она приехала в Лондон не из Ньюкастла, а из Бомбея; а в Индии она успела побывать в тюрьме, куда ее заключили за воровство у мужчины, который ее содержал с шестнадцати лет.
Все выстраивалось в единую картину вспышки гнева от того урока, который тетушка преподала сбившемуся с пути супругу племянницы в своей насмешливо-злобной манере. Горечь, гнев и ненависть от разоблачения его последней любви… Тетушка Мейзи, которая наслаждалась своей правотой…Одна капля, одна ехидная фраза, и чаша переполнена, Дэвид Уолнат поднимает на тетушку руку, а та хватается за нож…
С
* * *
– Но, сэр, он не может быть убийцей! – упрямо повторил сержант, хотя оснований для его упрямства не было никаких.
С такими уликами проверять других подозреваемых было излишним, но сэр Чарльз сделал все, что смог. Агентство «Боу» не впервые работало на тетушку Мейзи, и полицейские побеседовали и нечистой на руку горничной, которую уволила тетушка, и с племянником Альбертом, и с миссис Макрори. Оказалось, что та потратила огромные деньги на прорицателя, который обещал ей финансовый успех и скорое замужество, и попыталась позаимствовать немалую сумму из опекунского фонда своего сына. Тетушка Мейзи вовремя пресекла эту попытку, и что немаловажно, сделала это за неделю до смерти, так что миссис Макрори не могла убить ее в приступе гнева, услышав плохие новости. А в день убийства она стояла за столиком благотворительной ярмарки.
К тому же, и у горничной, которая вышла замуж и уехала в Бирмингем, и у племянника Альберта, который страдал от последствий ночного кутежа в своем клубе на глазах десятка товарищей, было железное алиби.
– Я понимаю, что ты не хочешь верить, что твой друг…
– Это не вопрос веры, сэр, – поднял глаза сержант. – Все мы способны убить. Но все по-разному. Дэвид мог все обдумать, взвесить, как товар в лавке, и… взяться за дело. Это в его натуре. Был один случай… – сержант запнулся и начал заново, медленно подбирая слова.
– Дэвид всегда очень жалел наших новобранцев. Относился к ним, как отец. И вот, один парнишка из наших попал в госпиталь и умер, можно сказать, у него на руках. Мучился страшно, морфий не подействовал. А потом Дэвид узнал, что местный аптекарь морфием торговал на стороне, а солдатам давал крашеную воду… И тому мальчишке – тоже. В общем, этого аптекаря утром нашли с пулей во лбу, и никто ничего не видел, никто ничего не смог доказать. Дэви всегда оставался спокойным. Даже если мы все думали, что подохнем через минуту, он вел себя, как за чайным столом у королевы. И я не верю, что он мог в приступе гнева заколоть старушку… нет, не верю.
Сэр Чарльз беспомощно опустил глаза на страницу с заключением.
– Кстати, почему вывод не Хань Фэй писал, а его помощник? – немного оживился он.
– Хань Фэй заболел, – рассеянно отозвался сержант.
– Пожалуй, стоит побеседовать с его помощником лично? – предложил Роуэн. – Вдруг он что-то упустил…
– Конечно, сэр! – горячо отозвался сержант.
Но после визита в лабораторию ему пришлось признать, что в пользу Дэвида Уолната по-прежнему нет ни единого факта, кроме уверенности сержанта в его невиновности.
* * *
В день перед судом сэр Чарльз Роуэн пригласил сержанта к себе в кабинет, усадил его в кресло, а сам выскочил из-за стола и произнес небольшую речь.
– Сержант, если вы думаете, что я не знаю о вашем частном расследовании в пользу Уолната, то вы глубоко заблуждаетесь. Я позволил вам перевалить все дела на плечи ваших констеблей, позволил использовать служебное положение в своих целях… А теперь я хочу знать: удалось ли вам что-то выяснить?