Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
Те публичные ссоры супругов, о которых рассказала мне Пейдж, отсутствие Хелен Дэй тогда, когда она должна была присутствовать, – это что, легкое марево недовольства, как в любом браке, или дым полыхавшего вовсю пожара ненависти?
И тут я вспомнила про «Клинкоцил». Каким бы он ни был безобидным, в последнее время он вошел в список рецептурных препаратов. Значит, врач в окружении Дэя все-таки имелся. Мне уже не терпелось вернуться на работу и посмотреть, есть ли в портмоне Дэя бланк с рецептом, а на нем подпись и печать… Я строила предположения и злилась на то,
Утром миссис Дэй подписывала необходимые бумаги у меня в кабинете. Она выглядела, как и полагается скорбящей вдове – вся в черном, с распухшими веками и носом.
– Примите мои соболезнования. Вы знали, что у вашего супруга было больное сердце?
– Нет, всхлипнула она. – Никто не знал… если бы он не боялся так врачей. Если бы у него была страховка… Он никогда не жаловался…
– И не принимал никаких препаратов?
– Он все лечил «Клинкоцилом» – головную боль, простуду, одышку… Больше ничего не принимал.
Разгадка естественной неестественной смерти оставалась такой же доступной, как вершина Джомолунгмы. К нашей задней двери уже подъехал черный фургон с неброской, но элегантной серебристой росписью. «Скорбь», лучшее бюро города, кто бы сомневался.
Надо будет прочесть некролог с отчетом о похоронах.
А сейчас – позвонить Брайану. Брайан – это экономный ипохондрик и местный эрсэсовец, работник санитарной службы. Занимается гигиеной питания.
Когда трепещущий Брайан примчался за результатами исследования (большинство моей аппаратуры вполне подходит для живых), я сообщила, не выпуская бланки из рук:
– Брайан, мне нужна твоя помощь.
– Да? – настороженно.
– Мне нужен список всех работников «Флоренции» вместе с уволенными за… за последние полгода, и адреса.
– Да? – на этот раз вышло скорее жалобно.
В итоге, с учетом позднего времени, мы договорились, что список он мне вышлет завтра с утра. Потом я сложила все бланки в стопку и стала перекладывать их справа налево, монотонно повторяя – «норма», «норма», «норма». Иногда мне кажется, что Брайан отыскивает в себе симптомы смертельных болезней только ради того, чтобы после обследования с новой силой почувствовать себя живым. Жаль, что этой радости ему хватает так ненадолго.
Стрелки часов приближались к семи, причин оставаться на работе не было.
* * *
Возле симпатичного особнячка в стиле модерн катастрофически не хватало мест для парковки. Окна первого этажа были задвинуты жалюзи, сквозь них пробивался свет и энергичная музыка – это занимался кружок латиноамериканских танцев. По витой, непривычно широкой лестнице я поднялась на второй этаж. Поколебавшись, я выбрала дверь с косо налепленным плакатом о фотовыставке в кафе «Сладкий куст».
Внутри за круглым столом, заваленным яркими лоскутками, кистями, открытыми банками, тюбиками и еще бог знает чем, сидел добрый десяток женщин. Они прилаживали к грампластинкам стразы и были
– Добрый вечер, – улыбнулась она с точно отмеренной дозой дружелюбия. – Вы хотите записаться?
– Да я…собственно, только на разведку.
– Мы проводим пробные мастер-классы по батику, скрапбукингу, витражной росписи, акварели! У нас есть множество особых интересных курсов…Не все в этом мире, знаете ли, подвластно Талантам…
Понятно. Легкая фронда, обучение магии природы или гадание по кофе… Простой способ почесать свое тщеславие за ушком, поверить, что ты можешь в чем-то превзойти Талант. Интересно, сколько она за них берет? Впрочем, такая коммерция меня не интересует, им хватает совести и здравого смысла не лезть в целительство. Бывает намного хуже – мне приходилось видеть детей, жертв родительских предубеждений против Талантов. С декомпенсированным диабетом. На своем столе в прозекторской.
…Я записалась на роспись по шелку, сунула визитную карточку миссис Роу в свой переполненный рюкзак, и, уже прощаясь, спросила:
– А..гмм… подруга мне говорила, что к вам на занятия ходит миссис Дэй?
На круглом лице миссис Роу промелькнуло раздражение, но она овладела собой и с прежней улыбкой ответила:
– К сожалению, миссис Дэй нас уже давно не посещает. Месяца три примерно. А почему вы спрашиваете?
– Гммм… Мне не хотелось бы с ней столкнуться, – туманно объяснила я и поскорее ретировалась.
Но далеко я не ушла. На первом этаже как раз закончился сеанс пыток джайвом; я поймала энергичную девушку в розовом трико, и после разговоров о пользе бальных танцев задала тот же вопрос. Ответ был аналогичным: да, Хелен Дэй купила абонемент, занималась, но уже месяца три как бросила. Я поблагодарила и наконец вышла на улицу. Отзанимавшихся мужья разбирали по машинам.
Два выхода, консьержа нет… интересно, ради чего миссис Дэй забросила занятия? И знал ли об этом мистер Дэй?
Я люблю такое время – осень, тонкий момент между сумерками и ночью, голые ветви черной тушью на темно-синем небе, круглые оранжевые головы фонарей, прохлада недавно прошедшего дождя. Пустые улицы. Одиночество.
Делать выводы из того, что я успела узнать, было еще рано, но я все-таки поздравила себя с относительно успешным началом.
Утром по дороге на работу я купила газету. Бедный продавец, которому приходится вставать еще раньше меня.
На первой странице, как и ожидалось, отчет о похоронах. Выдающийся гражданин … партиот нашего города… огромная потеря и прочее бла-бла-бла. Интересным мне показались два пункта. Первый – на общем фото рядом с безутешной вдовой стоял Джейсон Лейси, главный врач нашей центральной городской больницы. Не слишком близко, но на остальных фото можно было увидеть, что соболезнующие подходили и уходили, а Лейси оставался.