Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
Второе – подробности его завещания, заключенные в еще несколько слезливо – хвалебных абзацев. Открытие отделения гемодиализа на базе городской больницы. Коллекционный корветт, расписанный Энди Уорхоллом – в местный музей. (Если удастся найти помещение – осторожно уточнял корреспондент. Если нет, им, по-видимому, придется выставлять один капот). Дэй, сидя за рулем, махал читателям рукой с пятой страницы. Я припомнила, что несколько раз видела на светофорах эту машину, черно-радужную каплю нефти. Автомобиль кризиса среднего возраста.
Я глядела на снимок, сожалея, что не расспросила вчера парковщика. Если Дэй не стеснялся рассекать на такой инопланетной машине по городу, парковщик должен был запомнить, перестал он заезжать за женой три месяца назад или нет.
А я сегодня работала на городскую больницу, то есть, по сути, на Джейсона Лейси. Ничего странного – преступность Танвича не в состоянии обеспечить меня нагрузкой, адекватной зарплате, так что я основном выполняла работу больничного патологоанатома, а не судмедэксперта.
Сегодня один алкоголик – хрустящая циррозная печень, кровотечение из расширенных вен пищевода – скончался прямо в карете скорой; тромбоэмболия легочной артерии у роженицы; кардиогенный отек легких у восьмидесятилетнего. Простые случаи, но я, не обращая внимания на удивленный взгляд Эндрюса, достала «вопилки». Лучше перестраховаться, из-за Дэя я немного потеряла уверенность в себе. Но на этот раз кристаллы промолчали, подтверждая мое заключение.
Лейси намного лучший администратор, чем врач; это не комплимент, так как врач из него более чем посредственный. Красивый мужчина и очень следит за собой, зубы одного цвета с накрахмаленным халатом, ногти отполированы, волосы всегда уложены и пышной волной поднимаются над загорелым лбом.
Когда я приехала сюда впервые, Лейси радушно приветствовал меня и устроил целую экскурсию по больнице – показывал свои владения. Еще пару следующих месяцев просто кивал и улыбался при случайных встречах, а потом неожиданно вызвал к себе на третий этаж. Оказалось, что его не устраивает процент расхождения между прижизненными диагнозами его врачей и моими посмертными. После третьей такой нотации я кротко предложила уволиться с должности патанатома, и он почти согласился.
Эта знаменательная беседа состоялась две недели назад, больше Лейси меня не вызывал, и я не испытывала желания к нему наведаться.
Эндрюс, как большинство людей, не выносит тишины и заполняет ее чем угодно. Я его не слушала, пока он не упомянул в одном предложении Дэя и Лейси.
– Прости, что?
– Жаль, что он тогда как раз уехал на конференцию… Скорая ехала десять минут, а они ведь соседи…
– Зато Дэй теперь точно не передумает насчет диализа, – проворчала я.
На лице Эндрюса отразилась сложная гамма чувств, но мне было не до его эмоционального состояния. Еще утром
Написав заключение по тромбоэмболии, я принялась рыться в ящиках стола: где-то там у меня долен был лежать буклет конференции. Еще один штрих к портрету – на конференцию ехал только Лейси, но все сотрудники должны быть в курсе. Однако конференцию проводили в Колорадо – слишком далеко, чтобы он успел отметиться, убить Дэя, вернуться и прочесть доклад. Черт. Я бы не расстроилась.
Я еще раз взглянула на снимки с похорон и отправила газету в корзину для бумаг.
Тут наконец-то раздался долгожданный звонок от Брайана.
Список оказался на удивление коротким, и Маркато среди них не было – впрочем, Пейдж ведь говорила, что формально он в отпуске… Всего два человека – мойщик посуды и официантка, уволенная два дня назад.
Аймон Маркато арендовал дом в одном из самых спокойных районов Танвича. Роскошный вид на море и две минуты ходьбы до набережной по мощеным тротуарам; среди домов попадаются настоящие архитектурные жемчужины в стиле модерн; на оконных решетках и стройных фонарях вьется кованая виноградная лоза.
Шум моря, как размеренное дыхание великана, каждый вечер от него поднимается туман, он превращает дома и прохожих в зыбкие призраки. Мое излюбленное место прогулок, когда я выбираюсь из дома – от книжного магазина до пристани и обратно.
Перед звонком, перед тем, как назвать себя чужим именем, я все-таки остановилась; но бес противоречия толкал и тянул за руку. Естественная неестественная смерть. Неужели тебе неинтересно? Может, он знает ответ?
И я набрала номер.
– Алло? – голос, как глоток хорошего коньяку – бархатистый и согревающий.
Я нервно перебрала приготовленные слова и одним махом выпалила их в трубку. Маркато помолчал… а затем назначил встречу сегодня, в половину пятого.
Хорошо, что работы сегодня было немного. Я даже успела зайти домой, пообедать. Расшвырять вещи по комнате. Почти всерьез собралась накраситься.
И все время задавалась вопросом – зачем я затеяла этот разговор? На что я рассчитываю? На признание в убийстве?
Но даже признание не шокировало бы меня так сильно, как тот, кто открыл мне дверь в половину пятого.
– Я Пейдж Симмонс из… – я забыла название, желудок кто-то сжал холодной ручонкой и принялся выкручивать, и вдруг…
Маркато смотрел, не отводя взгляд, но в этот не было вызова или наглости – просто он не мог не смотреть на меня. Я чувствовала его страх так же, как и свой собственный.
Конечно, мне и раньше приходилось сталкиваться с Талантами – но только сидя на заднем ряду в лекционной аудитории или пребывая в самом хвосте восхищенной свиты на обходе больных. И моя искра никогда, никогда на них не реагировала! Внутри завывала тревожная сирена. Что – то было очень неправильно!