Пепел на обелиске
Шрифт:
– Три, – коротко ответил Ефимов, уже понимая, к чему клонит лейтенант.
– А у меня семь. И кто после этого сперматозоид?- белозубо усмехнулся рыжий.
– Хорошо. Зайдём с другой стороны, – сдержав улыбку, ответил Ефимов. – Зачем тебе все эти хаотические перемещения, с первых секунд вылета?
– Тестирую все системы в режиме перегрузки. Ведь сразу после выхода у меня ещё есть возможность вернуться и устранить неисправность. В бою, такой возможности уже не будет.
– А то, что пилотируя корабль таким
– Если меня собьют, всё это вообще потеряет смысл. Не будет ни корабля, ни пилота, – упрямо набычился рыжий.
– Кто тебя учил так летать?
– Сам начал. Ещё в эскадрильи истребителей. За то и списали, – нехотя признался пилот.
– Погоди, сынок. Это ты летал с разведчиками?- что-то припомнив, спросил Ефимов.
– Так точно, ваше превосходительство.
– А к ним перевестись не пробовал?
– Отказали. Сказали, что они летают скрытно, а своими виражами сходу все радары соберу, – ответил рыжий, опустив голову.
– Понятно. Выходит, тебе прямая дорога в истребители, – помолчав, кивнул Ефимов.
– Так они же списали.
– Ничего. Перепишут, – отмахнулся контр-адмирал. – Сегодня получишь приказ о переводе на мой флагман. В команду истребителей. Не кривись, каперанг, – добавил он, поворачиваясь к Егорову. – В экспедиционном флоте этот парень с ума от скуки сойдёт. А меня вечно пытаются в какую-нибудь задницу засунуть, надеясь, что я себе там шею сверну. Вот пусть со мной и влипает в неприятности. Как, лейтенант, согласен?
– Мне всё равно, где летать, ваше превосходительство. Хоть в объёме, хоть в заднице. Главное, летать, – гаркнул молодой нахал, бесшабашно улыбнувшись.
– Ну, будем считать это согласием, – рассмеялся в ответ Ефимов. – А все остальные, имейте в виду, то, что этот наглец сказал в самом начале. Иные не выдерживают перегрузок. Значит, из этого и нужно исходить в следующем бою.
Вопросы?
– Никак нет!- гаркнуло в ответ два десятка лужёных глоток.
– Доведите эту информацию до своих ведомых. И ещё. С этого дня, сразу после вылета, вся эскадрилья должна проделывать фигуры высшего пилотажа для проверки состояния узлов и агрегатов при перегрузках. И плевать на топливо и ресурс. Не на параде. Это всё. Разойдись!
Офицеры быстро покинули конференц-зал, радуясь, что настырному контр-адмиралу пришлось отвлечься на рыжего пилота, которого он жестом оставил на месте. Все они отлично знали, что рыжий Васька лучший в их деле, но из-за своего характера, вечно огребал взыскания полной горстью. В любом случае, матерщиннику Ефимову нашлось, чем заняться, значит, и у них появилось свободное время, чтобы немного расслабиться.
В это время, сам объект офицерских размышлений, дождавшись, когда закроется дверь, повернулся к пилоту и, с задумчивой
– А теперь, сынок, без дешёвых понтов и рисовки. Зачем тебе все эти прыжки, если ты и так отлично знаешь, что машина в порядке?
– На Оливере три, когда нас отправили гонять пиратов, во время попытки захвата планеты, нас обстреляли в момент, когда истребители только отошли от шлюза. Погибла почти вся эскадрилья. С тех пор, я летаю только так. Отделение, манёвр, выход на нужное направление и сразу вираж в трёх плоскостях, – помолчав, очень тихо ответил пилот.
– Выжить хочешь?- спросил Ефимов с непонятной интонацией.
– А кто не хочет?- тут же ощетинился пилот.
– Так я не в укор, – кивнув, вздохнул контр-адмирал. – Сам жить хочу. Но почему ты не стал рассказывать это всё сразу? Сам выживешь, а остальные, как хотят?
– Я пытался, – угрюмо буркнул пилот, моментально, вспыхнув. – А они, вместо того, чтобы слушать, на смех меня подняли. И это уже не в первый раз. Поэтому, я больше с советами не лезу. Дураки на своих ошибках учатся.
– Если их переживают, – снова кивнул Ефимов. – Что ещё по тому бою можешь сказать?
– Судя по тому, что я успел заметить, система наведения у их ракет, завязана на металл. И чем больше рядом с тобой металла, тем больше вероятность, что она уйдёт в сторону.
– Поэтому ты за корабль крокодилов ушёл?
– Да. Они щитом прикрылись, а у меня защиты, только броня. Да и с манёвром я не успевал. Пришлось выкручиваться.
– Понятно. Что ещё?
– Из-за не восприятия перегрузок, у них слабые манёвры уклонения. Медленно уходят. Но корпуса самих штурмовиков, не обычные. Наши пушки их еле пробивают. А частью заряды плазмы вообще уходит в сторону.
– Рикошет?- удивился Ефимов.
– Скорее, соскальзывание, – подумав, ответил пилот. – Такое впечатление, что плазма не прожигает их броню, а ударившись, уходит в сторону, скользя по изогнутой поверхности. Цели достигают только те выстрелы, которые попали строго перпендикулярно борту корабля.
– Как такое может быть?- задумчиво произнёс Ефимов, пройдясь по залу. – Температура плазменного заряда позволяет ему прожигать любое препятствие, от обычного металла до керамлитового покрытия орбитальных крепостей.
– Я не учёный. Говорю то, что видел сам, – пожал плечами пилот. – Думаю, это из-за внешнего покрытия обшивки их кораблей.
– Значит, пора потрясти за шиворот наших умников, – резюмировал контр-адмирал.
– Так ведь для этого ещё нужно им собранные обломки перекинуть, – удивился пилот. – Пока довезём, пока они разберутся, пока объяснят, что это такое и как с ним бороться…В общем, времени уйдёт, вагон. А до того момента, мы так и будем пилотов терять.
– Ты можешь предложить что-то другое?