Пепел после тебя
Шрифт:
Эту ночь я сплю один, она вернулась домой. И меня ломает от разных мыслей и подбрасывает от каждой её смски. Я снова не могу спать, чёрт возьми...
Алина: Папа разрешил мне ходить в школу. Никакого домашнего обучения.
Я: Это хорошо.
Алина: Завтра вместе поедем?
Я: Конечно. Буду ждать тебя в половине восьмого.
Алина: Тогда спокойной ночи.
Следом прилетает сердечко. Мне хочется смачно чмокнуть экран, но это совсем уж дичь.
Я:
Гипнотизирую экран. Скажи... Скажи мне это...
Но она не говорит. Сердечки – это её максимум. Почему?
Гашу экран, убираю айфон под подушку, зажмуриваюсь. Но сон решительно не идёт.
Я сам себе враг – я это понимаю. А делать-то что?
Как бы мне ни хотелось надолго локализовать источник своих загонов, он всё же её отец. Что я могу с ним сделать? Однажды уже поспособствовал его отсутствию, второй раз этот номер не прокатит. Надо как-то договариваться с ним.
Цепляюсь за эту мысль, и меня наконец вырубает.
Утром встречаю Алину возле машины. Снег с бехи я уже счистил, салон прогрел. Забрав у девушки рюкзак, помогаю ей сесть и пристегнуться. Обещаю себе быть вменяемее сегодня.
Алина искоса поглядывает на меня, пока я рулю к школе. На её губах играет озорная улыбка.
– Что? – тоже улыбаюсь я.
– Мне кажется, что отец всё же немного смягчился, – она начинает размышлять вслух, рисуя на стекле снежинку. – Мой уход его явно немного встряхнул. И бабушка обещала, что дожмёт его. В театр пойдём вчетвером, да? Мы ведь сможем достать ещё один билет?
Перспективка идти со Столяровым – так себе. Но это то, что мне сейчас нужно – крошечный, но всё же шанс наладить с ним хоть какой-то контакт.
– Да. Я всё устрою.
– Супер! – Алина чмокает меня в щёку.
Когда паркуюсь, ловлю её лицо в ладони, притягиваю к себе. Мы утекаем в свою эйфорическую реальность. Там так хорошо!..
Со звонком идём в школу. Тани по-прежнему нет. Возможно, отчислили. Выяснять о ней ничего не хочется. Остальные одноклассники для меня как серая, ничего не значащая масса. Я полностью сосредоточен на Алине.
У нас всё хорошо. Она моя. Моя. И только моя.
Мысли о Тимофее потихоньку выветриваются из головы. А признания в любви с её стороны ещё впереди, ведь так? Возможно, ей нужно больше времени, чтобы осознать эту любовь. Или признаться в ней.
Среда, четверг, пятница… проходят в нейтральной рутине. Тьма домашки, загруженность в школе, сложные тесты. Алина помогает мне с русским, я ей – с английским. Нам задают проект по физике, его нужно сделать к понедельнику.
Провожая после уроков до подъезда, уговариваю её этим вечером побыть у меня.
– Я спрошу у папы, – говорит Алина. – И сразу тебе напишу.
Ловлю девушку за талию и долго не отпускаю,
– Если ты не придёшь, я сам к вам заявлюсь!
– Я приду, – обещает Алина. – Папа не будет против. Речь ведь идёт о домашке, нам нужно делать проект.
О проекте я думаю меньше всего. Я столько всего хочу с ней сделать, что в груди аж полыхает.
С трудом отпускаю её. Когда Алина заходит в подъезд, придерживаю дверь. Её телефон звонит, она смотрит на экран, подходя к лифту. Скидывает вызов, убирает телефон в карман. А я зависаю от этой странной сценки.
Почему она не ответила? Потому что я здесь?
Алина посылает мне воздушный поцелуй, двери лифта распахиваются, я захлопываю дверь подъезда.
Возможно, психолог с которым я общался, когда велось следствие над мои отцом, ошибся, и я действительно нездоров. Вдруг я тоже, как эта Борисова, маниакально одержим своей влюблённостью и способен навредить?
В полном раздрае иду домой.
Через полчаса приходит смс от Алины: «Буду у тебя через час». Меня тут же отпускает. А в груди опять начинает гореть в предвкушении встречи. Заказываю нам роллов и пиццу.
Алина является с презентом от бабушки Вали. В пластиковом контейнере оладьи и ещё баночка с джемом.
– Бабушка знает, что ты живёшь один, – говорит Алина, пока я делаю для нас чай. – Она была бы не против, если бы ты приходил к нам обедать.
– А отец?
– Папа... – пожимает плечами. – Понятия не имею, что у него на уме. Последнее время он чаще молчит.
– Он же пойдёт в театр?
– Сказал, что пойдёт. Правда...
Алина отводит взгляд, её лицо становится виноватым.
– В чём дело? – у меня внутри всё опускается.
– Спектакль ведь в три, да? А в шесть мне нужно быть в другом месте. Я только час назад об этом узнала.
– Где?
– Ну банкет, помнишь? В той косметической фирме. Оказывается, всё настолько серьёзно, что мне даже прислали платье, – нервно хихикает, хотя пытается выглядеть непринуждённо.
– И где пройдёт этот банкет?
– В ресторане «Минор». Я посмотрела по карте, от театра это недалеко. Думаю, что успею и туда, и туда.
Но она ни слова не говорит про меня. Видимо, на банкет собирается идти одна.
Ей прислали платье? И как оно выглядит? Что-то вульгарное?
Чёрт!
Мы пьём чай. Кусок в горло не лезет, и я даже не притрагиваюсь к оладьям. Внезапно Алина берёт меня за руку и уводит из кухни. Я думаю, что она ведёт меня в гостиную, где стоит мой ноут. Мы ведь должны делать проект... Но мышка сворачивает в спальню.
Встаёт напротив меня. Несмело обнимает за шею и начинает нежно целовать. Её немного потряхивает в моих руках.