Пепел после тебя
Шрифт:
– Я ничего и не говорила, – улыбается Алина.
– Вот и молчи, – перевернувшись, накрываю её своим телом и осторожно целую.
Рана на губе мешает целовать так, как хочется.
– Когда ты покажешь мне?.. – шепчу, проходясь губами по её скулам, щёчкам и уголкам губ. – Я хочу взглянуть на проект до того, как мы выйдем его защищать. Знаешь ли... А вдруг я не согласен с тем, что ты там написала?
– Ну... Тебе придётся смириться, потому что я ничего тебе не покажу, – мурлычет Алина, целуя меня в кончик носа и в
Я спускаюсь к её шее.
– И что, договориться – не вариант? – легонько прикусываю местечко, где часто бьётся венка.
Алина запрокидывает голову, дышит поверхностно и часто. Спускаюсь к ключицам. Напор моих губ усиливается, несмотря на то, что губа вот-вот вновь лопнет.
Господи... когда там уже март?
Уткнувшись носом в её шею, издаю болезненный стон. Алина гладит меня по волосам, зарывается пальцами в них.
– Сам же сказал, что я ещё не дозрела, – поддевает с хитрецой в голосе.
– Покусаю тебя сейчас, – бормочу недовольно.
Нас отвлекает её телефон. Он начинает издавать какие-то звуки. Много звуков. Приходится прерваться, потому что я всё же хочу знать, что там происходит. Сползаю с неё и ложусь рядом.
– Это просто уведомления из вотсапа, – вздохнув, она тянется к телефону.
Мы вместе смотрим на экран, когда она заходит в мессенджер. Тридцать сообщений в школьном чате. Да что там у них опять?
– Как-то страшно открывать, – говорит мышка, её палец зависает над экраном.
– Дай сюда, – забираю телефон и сажусь, прислонившись к изголовью кровати.
А вот мой телефон молчит, потому что на беззвучном. Ничего важнее Алины, когда я с ней, у меня просто нет. И кто бы ни позвонил, это может подождать.
Алина тоже садится, положив голову на моё плечо. Я кликаю по чату. И первое, что мы видим в самом начале вереницы сообщений – это её фото. Точнее, их два. На одном лицо Алины покрыто мелкими прыщиками, на втором – лицо чистое, а кожа идеальная.
– Да Господи!.. – болезненно стонет она, пряча лицо в ладонях. – Какие же они идиоты... Так, а кто это скинул? – резко оторвав руки, вновь смотрит на экран.
Это сделала Маша. Идиотский поступок, надо признать. Даже с этими псевдопрыщиками, которые нарисованы фотошопом, Алина всё равно королева. А такие, как Жданова – просто завистливые идиотки.
Алина рычит от негодования.
– Ну вот зачем, а? Зачем я снималась для этой дебильной рекламы?
– Ты правда будешь париться об этом? Мышка, пора научиться получать кайф оттого, что люди к тебе неравнодушны. В твоей жизни всегда будут завистники.
– Ага... И всегда будут девчонки, которые положили на тебя глаз. Твои чёртовы фанатки, – щипает меня за бок.
– Это да... – смеюсь я. – Но у них нет шанса, – чмокаю её в висок.
Алина проводит по экрану пальцем, переходя к сообщениям под фотками. В основном это стикеры с ржущими рожами. А вот Милана решила высказаться.
«Ни
Халидов ей ответил: «Тебя и не возьмут».
Ну что ж... Хоккеист прав.
Следующее сообщение от Купидонова.
«Да забейте вы на эти фотки. У меня есть сенсация поважнее».
А следом... скрин моей странички ВК. Странички Егора Грозного.
Купидонов: «Узнаёте? Никакой он не Коршунов».
Бл*ть! Наверное, мне стоило закрыть эту чёртову страницу.
Алина притихла и, кажется, даже не дышит.
Следующий скрин – старая новость о суде над моим отцом. О том, как он брал взятки, отмывал бабки. Как благодаря продажному прокурору разные ублюдки избегали тюрьмы.
Боярский: «Ни фига себе! Как ты вообще это нарыл?»
Купидонов: «Столярова назвала его настоящую фамилию нашей психопатке Тане».
Вырубаю экран. Перевожу взгляд на Алину. Лицо у неё чертовски виноватое. Она зажмуривается и сдавленно произносит:
– Какой кошмар...
Потом распахивает глаза и начинает сбивчиво лепетать о том, что действительно случайно обронила «Гроз» в присутствии Тани. И что ей очень-очень жаль.
Сжимаю её в объятьях, затыкаю рот поцелуем. А отстранившись, начинаю ржать.
– Что смешного? – хмурится Алина.
– Это всё, на что они способны? Серьёзно? Узнали мою фамилию? Да пусть хавают!
– То есть... ничего страшного? – растерянно всматривается в меня Алина.
Вместо ответа тянусь к своему телефону, намереваясь зайти в чёртов чат и сказать всё, что я о них думаю. И сделать это без цензуры. Но вдруг замечаю пропущенный вызов и резко поднимаюсь.
– Что случилось, Егор? – вскакивает Алина.
– Сейчас узнаю, – отвечаю я и выхожу из спальни.
С сотрудником ФСБ мне лучше поговорить без неё.
Глава 47.2
***
– Да, товарищ майор!
На том конце провода звучит тяжёлый вздох, а потом знакомый голос произносит каким-то не очень весёлым тоном:
– Егор, говорил же тебе: закрытое учебное заведение на севере страны было бы гораздо надёжнее, чем эта не самая лучшая школа, которую выбрал ты.
– Говорили, да, – не спорю я. – А что случилось?
– Случилось то, что всему отделу прилетит по шапке за хреновую службу. Программа защиты свидетелей покажется кому-то сверху не особо эффективной и её отменят совсем. Ты хочешь словить пулю? Лично я не хочу потерять звезду с погонов. И смерть подростка отчасти по моей вине – мне тоже как-то некомильфо.
Но я же не подросток, чёрт возьми! Однако поправлять его сейчас будет не очень умно.
Вообще-то, майор ФСБ Громов Владимир Викторович – человек хороший. Но если он решит запереть меня в частной школе где-то под Мухосранском, то так и сделает.