Пепел жизни
Шрифт:
Я захлопнул книгу так резко, что поверхность стола содрогнулась от удара. Опершись ладонями о стол, рвано задышал, силясь понять, сколько осталось прожить Астарте. Я не мог сказать ей об этом в лицо – девушка была слишком напугана. Мне оставалось надеяться только на то, что судьба будет милостива и демоница останется жива. Я мог видеть будущее, чем решится исход, но не мог сказать, от чего и когда кто-то умрет.
Рухнув на стул, я зарылся ладонями в лицо и фыркнул, понимая, что сегодня вновь не мог помочь заблудшей душе.
Но еще паршивее стало от того, что убедил Астарту в том,
Глава 30
Ведас
Встреться с главным страхом лицом к лицу.
– Ты сегодня какой-то слишком серьезный. Что-то случилось?
Алкеста закинула ноги на мою спину. Я сидел на кровати, опершись ладонями о колени, всматриваясь в пламя свечи, которое колыхалось от дуновений ветра из открытого окна. Железные браслеты лежали на полу, чуть подрагивая и пытаясь соединиться, но благодаря силе банши – пронизывающего голоса, способного убить – они на какое-то время обезоружились, позволяя дольше пребывать в смертном облике.
– Предчувствие плохое, – отозвался я.
– Расскажешь? – Алкеста опустила ноги, облокотилась и чуть привстала, склонив голову набок, чтобы поймать мой взгляд. Я обернулся и попытался улыбнуться, но банши скептически усмехнулась.
– Если бы я только знал, о чем. Не могу отделаться от ощущения, что скоро все пойдет наперекосяк. Что вот этот уклад, который только-только установился, рухнет. Что придется снова выстраивать и перекраивать мир, который только избавился от тирании богов.
– А он избавился?
– Обычно раз в месяц я слышал грозовые перекаты, доносившиеся со стороны Олимпа, – небосвод метал молнии и отголоски криков агонии доносились до владений Высших. А сейчас они молчат…
– Но это же не значит, что все боги повержены. Возможно, мойры и моя сестра настолько их обессилили, что те заснули вечным сном, чтобы спустя столетия пробудиться и отомстить за свою судьбу.
– Нет, нет… Что-то мне подсказывает, что олимпийцы больше никогда не вернутся. В крайнем случае, ты всегда можешь узнать у сестры, что случилось с богами, развязавшими кровавую войну.
– Хлоя вряд ли будет делиться со мной подобным.
Нотка тоски проскользнула в голосе Алкесты, отчего я повернулся, закинув одну согнутую в колене ногу на кровать, и встретился взглядом с возлюбленной. Обнаженная, она лежала на светлых простынях, по подушке, подобно клубку змей, раскинулись волнистые темные локоны.
– Почему ты так решила?
Я обхватил Алкесту за щиколотки и положил себе на колено, начав массировать ее ступни.
– Потому что она была
– Ты не права. Мойры сделали из тебя банши, Высшую, которая может общаться и соприкасаться с Жизнью и Смертью без вреда собственному здоровью или жизни. Хлоя и Сенсия не могут дотронуться друг для друга, лишь говорят пару слов, прежде чем старшая сестра возвращается в царство мертвых.
– Ведас, давай смотреть правде в глаза – я проводник. Ни с одной из сестер не была близка, поскольку робость и желание помочь Сенсии меня выводили из себя, а грубость и надменность Хлои не вызывали должного доверия и любви к ней. Я чужая среди своих, и этот факт давно приняла и пережила. Он больше не откликается во мне болью… Больше нет.
Я приподнял ногу Алкесты и коснулся губами пальцев, отчего девушка засмеялась и дернулась, пытаясь вырваться из хватки. Но я сильнее сжал стопу и притянул Высшую ближе к себе, поцеловав низ ее живота.
– Ведас, прекрати, нас же могут услышать.
– Тогда постарайся не кричать. Тогда, возможно, и стекла останутся целы.
Алкеста пыталась слабо отбиваться от моих прикосновений, но спустя мгновение ее стон заполнил собой всю комнату.
Я лежал в кровати, поглаживая ладонью волосы Алкесты, сопевшей у меня на плече. Одна нога девушки закинута на мой торс, вторая – вытянута вдоль тела. Осторожно выбравшись из объятий возлюбленной, я накрыл ее одеялом, встал и притянул при помощи магии браслеты, которые вспыхнули оранжевым светом и в мгновение окутали мои руки, даруя сущность джинна. Кинув последний взгляд на Алкесту, выплыл на дымчатом хвосте из комнаты и закрыл за собой дверь, тихо передвигаясь по многочисленным коридорам дворца Мулцибера.
После праздника мы решили все остаться, чтобы если вдруг возникнут какие-то проблемы или конфликты, решать их сразу и на месте. Михаэль и Селестия вернулись на родину следующим вечером, благословив Мулцибера как правителя и нового Высшего.
Добравшись до кабинета с массивной деревянной дверью, я постучал и услышал голос Августина:
– Входи.
Открыв дверь, я зашел внутрь и чуть не упал – в кабинете творился настоящий хаос: книги лежали вверх дном, усеивая пол подобно ковру, опустевшие шкафы накренились к стене, норовя вот-вот упасть. Августин, вокруг которого витала темная дымка, поднял на меня безумный взгляд и улыбнулся хищным оскалом, облизнув языком нижнюю губу.
– Эм. Я не вовремя? Могу зайти позже…
– О, нет-нет, – Августин приманил меня к себе жестом руки и, схватив со стола небольшую книгу в изумрудном переплете, положил ее на свободный участок на полу и рухнул на колени, начав водить пальцем по написанному сказанию.
– С тобой все в порядке?
– О да. Я просто скоро умру, – лемур вскинул голову, и его рот разве что не разрывало от улыбки, а потом, спохватившись, добавил: – Ох, прости, совсем забыл, что ты живой и никогда не познаешь прелести скорого освобождения. Иди сюда.