Пепел жизни
Шрифт:
Мгновение – перед глазами возникла картинка – детеныш, неумело размахивая сложенными изогнутыми крыльями, пытается прорвать каменистую поверхность, пробивая мордой плотную сеть драконьей магии. Пламя, что разгорается внутри, пытается сожрать, поглотить его несформировавшееся тело. Яйца драконов, как только приходило время вылупливания потомства, одаривались священным огнем, чтобы пробить скорлупу и освободить существо, но сейчас это было невозможно.
Распахнув глаза, я резко убрала ладонь и стала искать глазами палку или камень, чтобы пробить скорлупу, но вокруг виднелась лишь высокая трава. Клерс испуганно наблюдал за моими действиями –
– Касандра…
– Замолчи и найди хоть что-то!
– На яйца драконов не действуют камни и палки – только магия.
Я резко затормозила и посмотрел на Клерса, будто первый раз увидела. Опомнившись, мотнула головой в знак благодарности, на что сатир ответил рассеянным жестом мохнатой ладони. Подойдя к яйцу, рухнула на колени и почувствовала, что жизнь – слабая, готовая оборваться в любой момент, еще теплилась по ту сторону огненной клетки. Детенышу не была подвластна эта стихия, иначе бы он не кричал и не пытался выбраться из яйца. Смахнув прилипшие ко лбу волосы, приложила ладони к магической клетке, стараясь игнорировать обжигающие прикосновения. Белоснежная магия окутывала его, послышался краткий звук трескающейся скорлупы, сквозь которую вырвался дым, пропитанный запахом жженой плоти.
– Давай же, давай! – закричав, я направила все силы, всю магию, что была в теле, – они хлынули потоком и окутали яйцо, но показывались лишь жалкие трещины, от которых не было толку. Жалобный писк пронесся по поляне – слабый, предсмертный. Непрошеная слеза скатилась по щеке – я чувствовала, что моих сил не хватит, чтобы освободить детеныша, который мог в любой момент умереть в своей огненной клетке. Руки тряслись от напряжения, пот стекал по лицу и спине, но я не могла убрать руки с каменистой поверхности яйца, боясь, что трещины затянутся, заковав дракона в предсмертную могилу.
Всхлипнув, я почувствовала, как чьи-то прохладные ладони накрыли мои. Обернувшись, встретилась взглядом с Мулцибером, из глаз которого стекали кровавые слезы. Уголки его губ дрогнули в улыбке, и демон, подавшись телом вперед, коснулся кожи на моем виске в мимолетном поцелуе и, отстранившись, кивнул в сторону окаменелой поверхности:
– Сделай это, фея.
– Не могу, – хрипло произнесла я, чувствуя, как магия иссекает, растворяется в огненной клетке.
– Используй мои силы.
Не успела я возразить, как дымка за спиной Мулцибера дрогнула, стрелой устремившись ко мне. Мимолетная вспышка боли сменилась на тепло, которое растекалось по всему телу, – белоснежная магия поблекла, а затем вспыхнула, заставляя зажмуриться.
– Сделай это, мое запретное желание. Освободи последнего дракона.
Мулцибер уткнулся лбом в мой затылок, хотел поцеловать, но в последний момент мотнул головой и выпрямился, лишь сильнее сжав ладони. Магия забурлила по венам, отчего тело затрясло, будто от лихорадки.
– Давай, – вкрадчивый, с хрипотцой голос послышался возле уха. Прикрыв глаза, я мысленно взмолилась мойрам, чтобы они позволили мне освободить детеныша, удары сердца которого замедлились.
Десять…
Девять…
Восемь…
Магия яркой вспышкой окутала драконье яйцо – звук трескающейся скорлупы напоминал ломающиеся кости, отчего кожа покрылась мурашками. Слабый толчок под ладонями заставил вскрикнуть – Мулцибер, почувствовав, что я могу отшатнуться от неожиданности
Скорлупа, треснувшая пополам, открыла взору истерзанного детеныша, кожа которого была покрыта водянистыми ожогами. Я протянула к нему руку, но он лишь рухнул на траву и рвано задышал, закрыв глаза. Медленно, боясь спугнуть, я подошла к дракону и приложила ладонь к его морде, наблюдая за тем, как магия восстанавливает кожу и дарует шанс на жизнь. Дыхание детеныша восстановилось, раны затянулись, на месте ожогов стала проявляться контурная чешуя темно-синего оттенка. Истерзанное тело сужалось к тонкому хвосту, заканчивающемуся большим пучком перьев. Устремленные ввысь рога кремового цвета загибались на кончике. Дракон распахнул глаза, приподнялся, выпрямился и неловко взмахнул крыльями, издав радостный крик. Я взвизгнула, прижав руки к груди и попутно смахивая слезы. Обернувшись, шумно втянула воздух через нос, увидев Мулцибера – кровавые слезы запеклись на лице, шее, груди, местами рубашка впитала алую жидкость, а по коже расползлась темная сеточка вен.
– Мулцибер?
Я разрывалась между драконом и демоном, который, казалось, вот-вот потеряет сознание. Он улыбнулся, когда встретился со мной рассеянным взглядом, но не отозвался на зов. Клерс, сидевший в траве, не двигаясь, с ужасом смотрел на дракона, который вовсю размахивал крыльями и пытался изловить летающих бабочек.
– Демон впитал страх – твой и дракона. Для него это – своего рода яд. К тому же, как я мог заметить, сидя в этих кустах, почти весь резерв магии он отдал тебе. Дай демону полчаса.
Мулцибер устало провел ладонью по лицу, едва открывая глаза. Клерс медленно отползал в укрытие, когда юный дракон делал выпады в его сторону, чтобы поиграться.
– Эта тварь слишком быстро растет, – со страхом в голосе произнес он, отступая за спину Мулцибера. Тому, казалось, не было никакого дела, что сатир хотел использовать его как живой щит.
– Прекрати его так называть, дракон чуть не погиб! – зло прошипела я и машинально схватила Мулцибера за руку, отчего тот недоверчиво приподнял бровь и посмотрел на меня.
– Прекрати защищать всех, кто пытается сожрать сатиров!
– Да он до тебя даже не дотронулся! – воскрикнула я.
– Он на меня подышал!
Между нами повисла неловкая тишина, вызванная несуразным замечанием сатира, после чего, посмотрев друг на друга, мы прыснули от смеха, чем спугнули дракона. Он встал на задние лапы и яростно замахал крыльями, издав протяжный крик – за последние минуты он явно подрос и, вероятнее всего, захотел есть и пить.
– Пойдемте отсюда.
– А этого ты куда? – Клерс мотнул головой в сторону дракона, который подался телом вперед и щелкнул зубами перед лицом сатира, отчего тот взвизгнул и залез на шею Мулцибера. Демон что-то недовольно пробормотал, но сбрасывать нерадивого друга не стал.
– Дракон идет с нами. Накормим, напоим, а как ляжет спать, тогда и будем решать, что с ним делать.
– Твое милосердие сведет тебя в могилу, – сухо констатировал Клерс, спрыгивая на землю, осознав, что дракон не собирается его съесть.
– Значит, так тому и быть. Пошли.
Я встала с земли, помогла подняться Мулциберу и отправила их с сатиром вперед. Взяв дракона на руки, мы двинулись следом. Я любовно рассматривала его. Дракон заурчал и прижался к груди, задремав.
Более счастливой я себя никогда не чувствовала.