Пепел жизни

Харос Рина

Я подошел к девушкам, присел на корточки рядом с водой, обхватил рукой плечи Касандры и притянул к себе, оставив невесомый поцелуй на виске. Она отмахнулась, как от назойливой мухи, но удовлетворение потекло по ее венам, окрашивая воздух сладким ароматом.

– Я смотрю, вы уже успели познакомиться? – ненароком спросил я, желая узнать подробности, как Касандра оказалась у воды, к которой в жизни не подходила.

– Да, решила прогуляться и встретила сирену. Представляешь, какая удача? – Фея и сирена переглянулись и засмеялись, заставляя меня нахмуриться и свести брови на переносице.

Сирена моментально стихла, посмотрела мне в глаза и вскинула голову. Ее голос прозвучал словно сквозь

толщу воды – сломленно, хрипло, едва слышно:

– Я вернула долг. Ей.

Спустя мгновение морская дева скрылась под водой, оставив россыпь брызг на наших с Касандрой телах. Я удивленно поднял левую бровь, повернулся к фее и вскинул голову, задавая безмолвный вопрос.

– И что же она тебе вернула?

– Давай позже, хорошо? – затараторила фея, встала так резко, что я пошатнулся и чуть не упал, и быстро направилась в сторону окраины леса обратно во дворец, подзывая пойти за собой. – Нас уже ждут.

* * *

На поляне вовсю пили, ели и веселились – магические существа различных рас то и дело пытались поцеловать, приобнять смертных девушек, которые смотрели на них, как на создание самой Смерти. Недовольные такой реакцией, они уходили прочь и кидали на обидчиц обиженные взгляды, показывая языки, словно малые дети.

Михаэль и Селестия, Ведас и Алкеста уже стояли на пьедестале. Дриада кидала укоризненные взгляды на потомка дракона, а он в свою очередь выпускал ей в лицо облако дыма. Ведас стоял как каменное изваяние и, казалось, не дышал – прищурившись, я заметил, как рука банши скользит по его телу и заводится назад. Джинн едва заметно вздрогнул, чем вызвал улыбку на устах возлюбленной. Им явно хотелось поскорее закончить церемонию и уединиться.

Я взял Касандру за руку и повел за собой. Она послушно шла следом, лишь сжимала мои пальцы с такой силой, что еще немного – и они бы сломались. Жители трех континентов смотрели на фею как на ангела, спустившегося с небес. Но в глазах их не было восхищения – только жадный интерес ограниченного ума, который за столь короткую жизнь наслушался множества сказок о том, что плоть девы содержит в себе магию, не подвластную ни одному смертному. Всего лишь кусочек – и ты обретешь могущество. Ума не приложу, кто придумал большую дурость, но переубедить людей в обратном было невозможно – они свято верили в то, что казалось полным абсурдом. Но никто никогда открыто не высказывался о Касандре, потому что знали, что она в состоянии постоять за себя. Ее магия, которая раньше ласкала, убаюкивала, даровала покой, теперь наносила удары, словно копье, и никто не мог скрыться от расправы.

Спустя сотню метров мы взобрались на пьедестал, встали рядом с Высшими и правителями Пранты и взялись за руки в полном молчании. Все звуки стихли, даже не слышалось дыхание существ и смертных. Поначалу ничего не происходило, но затем сквозной ветер прошелся по спине, ногам и накинулся на лицо, будто пытался стереть все черты разом. Никто из нас не дрогнул, лишь сильнее сжимал пальцы другого мертвой хваткой.

Жители замерли как один, следя за картиной, которая расстилалась перед взором – деревья, затрещав и склонив массивные лиственные головы, вырывали собственные корни и использовали их как некое средство передвижения – изуродованные отростки кромсали траву и с гулом ударялись о землю. Лесные стражи воспряли и выстроились в одну линию – кора начала с треском раскалываться и преобразовываться в человеческие лица – рот, расщелина вместо носа и два глаза, сотворенные из дупел. Селестия, прикрыв глаза, начала медленно произносить заклинание на языке дриад, подпитываясь нашей магией, – деревья, вскинув лиственные головы, издали протяжный скрип и двинулись в сторону Мойрского моря, не разбирая пути, – жители с криком

отскакивали в сторону, чтобы великан не придавил своей массивной окоренелой лапой. Когда творения лесной девы скрылись среди сородичей, на поляне воцарилась тишина – слышалось лишь пение птиц и сопение гостей, пришедших на праздник.

Никто не знал, что сотворила дриада, поэтому некое сомнение зарождалось в сердцах людей и существ, смотревших на Селестию, не мигая. Она, распахнув глаза, улыбнулась и посмотрела на Михаэля, лицо и шея которого начинали покрываться фиолетовой чешуей – острые когти прорезались из пальцев, облако дыма вырвалось изо рта и носа правителя, а сам он, не размыкая полукруг, сделал шаг вперед. Драконы, что резвились в небе, с пронизывающим до костей криком устремились вниз, на поляну, мягко преземлившись около окраины леса. Огненное, воздушное и водное могущественные создания подрагивали крыльями и ожидали дальнейших указаний. Михаэль, выпустив изо рта пламя, окутал каждого сородича священным пламенем, наделяя собственной силой. Драконы стояли не шелохнувшись, а когда пламя распалось в воздухе на множество искр, воспарили в воздух и, схватившись крыльями друг за друга, извергли магию, которая быстро распространялась по небу, окрашивая в золотистые оттенки.

Алкеста потянула на себя Михаэля, призывая встать на место. Она на мгновение встретилась взглядом с Ведасом, который кивнул возлюбленной, придав той уверенность. Банши стала первой, кто разомнул круг – выбравшись из хватки, она сошла с пьедестала, присела на колени под молчание жителей и припала руками к земле, предварительно сняв перчатку и откинув ее в сторону. Черная и белоснежная магии Жизни и Смерти начали прорываться сквозь зеленый настил и окутывать тела гостей – крики заполонили собой всю поляну – кто-то пытался убежать от силы, которая проникала в душу, отыскивая червоточину, кто-то смиренно стоял и ожидал дальнейшей судьбы, кто-то замертво падал. Алкеста, нахмурив брови, с недовольством смотрела, как погибают смертные и существа, чье нутро пропитано пороками, которым не место в новом мире.

Касандра схватила мою руку с такой силой, что свело пальцы, – я обернулся вполоборота и увидел, как крылья феи вздрагивают, а опадающая пыльца дымкой расползается по траве, окутывая умерщвленные тела. Земля дрогнула с такой силой, что пришлось прижать к себе Касандру – она вскрикнула, пошатнувшись и едва не упав с пьедестала. Толчок повторился. Я посмотрел на Селестию взволнованным взглядом, на что она кивнула и, обхватив люльку с детьми лозой, приподняла ее над землей и поставила рядом с собой, склонившись над сыном и дочерью, поглаживая по пухлым щекам.

Вспышка света осветила поляну. Сощурившись, я осознал, что именно делали правители и Высшая – Селестия приказала деревьям из собственной плоти построить своего рода мосты, которые соединяли бы два континента, делая их едиными. Михаэль, вдохнув собственную магию в драконов, сделал так, чтобы они использовали священное пламя, распространив по материкам, уничтожая прогнившие души. Алкеста использовала силы для того, чтобы распознать, чья душа полна тьмы и зависти. Избавившись от подобных, они освободили мир от насилия и войн, которых с лихвой хватило во времена правления падших богов.

По поляне витал запах жженой плоти, исходивший из тлеющих греховных тел. Выжившие расстерянно моргали и силились понять, что им делать дальше. Взволнованные увиденным, они тесно прижимались друг к другу – кто-то плакал, кто-то отстраненно смотрел в небо на резвящихся драконов.

Континенты освобождены от оков прежней власти, даруя выжившей душе спасение и шанс на новую жизнь.

– Проклинаю и благославляю.

Призрачные слова Алкесты тонкой вуалью окутали земли, предзнаменуя начало новой эры.