Пепел. Гори оно все...
Шрифт:
— А вот ни разу нет! — засмеялся он. — Это если их на аукционах искать — да, цена зашкаливает. А если хорошенько порыться, поскрести по сусекам, по знакомым, по даркнету... Короче, реальная цена у неё меньше, чем у твоих новых туфель. Деньги я плюсанул к твоему долгу, приедет вечером.
Альбина ошарашенно прижала телефон ближе к уху, на секунду забыв, где находится. Над ней шумел ветер, на заднем плане визжала болгарка, пахло свежим бетоном и железом — а у неё в руках вдруг оказался маленький ключик к миру, где
– Да ладно! Димуль! Ты меня просто спас!
– +100500 к моей карме, девчонка! – довольно отозвался Дима. – Пчелка, мы отличная команда, когда этого хотим, правда?
– Не то слово! Пора открывать собственный бизнес, Димуль! – Она подняла голову вверх, улыбаясь чистому голубому летнему небу, и откинула назад длинные рыжие волосы, поймав лицом лёгкий, ласковый ветер.
Щёки её вспыхнули задорным румянцем, а в глазах заиграли искорки живого, искреннего смеха. В этот момент она была похожа на огонёк — яркий, свободный, неподдельный.
И даже не заметила, как сама стала объектом пристального внимания.
— Знаешь, Аль... — продолжил Димка, слыша в трубке её радостный смех, — этому Артуру реально повезло с тобой. Он ещё даже не догадывается, насколько!
— А может, это мне повезло... — тихо и искренне ответила Альбина, улыбаясь, словно про себя.
В этот момент она вдруг всем телом ощутила: кто-то стоит за её спиной. Чуть напрягшись, закончила разговор:
— Ладно, Дим, вечером заеду за подарком. Спасибо тебе огромное!
Медленно обернулась — и похолодела, словно кто-то окунул её в прорубь.
Прямо напротив неё стоял Ярослав Геннадьевич. Высокий, неподвижный, с чуть прищуренными глазами. Его взгляд был тяжёлым, оценивающим, и Альбине вдруг показалось, что он за эти несколько секунд прочитал её насквозь.
— Ярослав Геннадьевич... — она судорожно сглотнула, чувствуя, как сердце забилось где-то в горле. — Простите... Добрый день...
Ярослав слегка кивнул — почти незаметно, сдержанно.
— Добрый, — коротко ответил он, и в его голосе не было ни холодности, ни тепла — только констатация факта.
Он ненадолго задержал на ней взгляд, словно взвешивая что-то внутри себя, а затем произнёс почти спокойно, с тем самым твёрдым, уверенным спокойствием, которое не оставляло места сомнениям:
— Думал, подарком занимается Артур... Вам, собственно, заморачиваться ни к чему.
Альбина поспешно облизала пересохшие губы, ощущая, как ладони стали влажными от напряжения. Малейшее движение Ярослава — чуть заметный наклон головы, резкий поворот плеч — воспринималось ею с болезненной остротой.
Он выдержал паузу, словно давая ей время успокоиться, а затем продолжил, уже чуть мягче:
— Я это к тому, Альбина, — проговорил он, отчётливо выделяя её имя, — чтобы вы не волновались по этому поводу. Но... — и в его голосе на миг проскользнуло что-то
На секунду уголки его губ чуть дрогнули, намекая на тень улыбки, прежде чем он снова вернул лицу обычную серьёзность.
Альбина стояла, онемев от смущения, прижав руки к бедрам в бессознательной попытке выглядеть скромнее, незаметнее.
Этот человек подавлял её, внушал одновременно страх и какое-то древнее, глубокое уважение.
И даже в этой короткой встрече он словно очертил невидимую границу между своим миром и её.
– Я… не привыкла перекладывать ответственность, - удалось выдавить ей.
– Я заметил, - он улыбнулся уголками губ. – Ирина мне сказала, что вы все схватываете на лету и работаете за троих, совмещая и ее направление и свое. Дорогая похвала из уст этой женщины, - он снова прищурил темные глаза. – Я, - он, таким знакомым ей по Артуру жестом, потер нос, - подошел сказать, что мое приглашение в силе, и отказа я не приму. А все формальности и организационные вопросы вы можете решить через мою секретаршу. Она знает, чем вам помочь.
Краска снова бросилась в лицо Альбины, как горячая волна, когда до неё дошёл смысл его слов. Помощь. Опять это слово, которое звучало как милостыня, как намёк на её несоответствие, на её неспособность справиться самой. Она отвернулась, поджав губы, чтобы скрыть вспышку гнева и стыда. Что отец, что сын — одинаковы. Артур с его чёрной картой, Ярослав с его секретаршей — оба видели в ней кого-то, кто нуждается в их поддержке, кто должен «соответствовать» их миру, а не быть собой. Её пальцы сжали ткань рукава рубашки, и она почувствовала, как в груди закипает протест.
Ярослав, словно уловив её реакцию, усмехнулся — коротко, едва слышно, но этот звук резанул её, как лезвие.
— Вы неправильно поняли, Альбина, — сказал он, и его голос стал чуть мягче, но всё ещё сохранял ту стальную твёрдость, которая не терпела возражений. — Вы будете весь вечер рядом со мной и сыном. Вы должны быть одной из нас. Рая знает весь протокол подобных мероприятий, расскажет вам. Вы же не хотите прийти неподготовленной? — Он сделал паузу, его глаза снова прищурились, как будто он проверял её реакцию. — Ваша ответственность, напоминаю.
Альбина на секунду прикрыла глаза, чертыхнувшись про себя. Ярослав же ответа ждать не стал, молча развернулся и направился в своей машине, около которой ждали помощники и водитель.
15
Но в одном Ярослав был определенно прав – это Альбина осознала чуть позже, когда схлынули первые эмоции страха и протеста – их с Артуром мир диктовал свои правила. И даже он – король стройки – им подчинялся. Это был мир большого бизнеса, компромиссов, сделок и правил.