Пепел. Гори оно все...
Шрифт:
Альбина усмехнулась сквозь лёгкую тоску, но тут же снова посерьёзнела.
— Всё не так просто, Эля...
— Ой, Алька, ты слишком заморачиваешься, как какая-то королевна, честное слово! — горячо заговорила Эльвира, её голос искрился привычной энергией. — Всё ведь просто: ты ему нравишься, он нравится тебе. У вас, я так понимаю, роман — так и пусть будет! Мииты — не последние люди в городе: связи, возможности, карьерный рост. Не будь дурой, сестрёнка! Даже если что-то не сложится — расстанетесь по-людски, а знакомства и опыт останутся. Это же твой шанс, Аль!
Альбина молчала, чувствуя,
Она тихо вздохнула, прижимая одеяло к груди, словно оно могло укрыть её от этого диссонанса. Эльвира видела в их романе прагматичную выгоду, но для Альбины Артур был не «шансом», а чудом. Человеком, с которым не хотелось просчитывать ходы или строить планы — только быть рядом, дышать одним воздухом, растворяться в его тепле.
— Слушай, а прикид у тебя вчера — просто огонь! Артур подарил, да? — продолжала щебетать Эльвира, не замечая паузы. Её голос был полон восторга, но для Альбины эти слова стали как ушат холодной воды.
Она замерла, чувствуя, как горло сжимает стыд. Ей не хватило смелости признаться, что подарком Артура были только изящные серьги с крошечными изумрудами, которые он вручил ей перед презентацией с робкой улыбкой. Платье, туфли, макияж — всё это она оплатила сама, потратив первую за полгода премию до последней копейки. В тот момент ей казалось, что это того стоит, что она должна выглядеть достойно рядом с ним. Но теперь чувство вины перед Эльвирой и мамой, которым она обещала помочь с долгами, вцепилось в неё, как укус бешеной собаки. А ещё страшнее была мысль, что Артур может узнать. Узнать, что она считает каждую копейку, что её гардероб состоит из одной пары приличных туфель и этого самого платья, что салоны красоты для неё — непозволительная роскошь. Альбина знала: она ни за что не признается ему в этом. Не потому, что боялась осуждения, а потому, что не хотела видеть в его глазах жалость.
А впереди маячил день рождения Ярослава — крупное мероприятие, где она снова должна была появиться... и где совершенно невозможно было надеть то же самое платье. Единственное приличное платье, которое у неё вообще было.
Горло перехватило страхом. Нужно было что-то с этим делать.
Медленно, запинаясь, словно переступая через невидимые барьеры, Альбина рассказала сестре о вечере, о приглашении Ярослава и о своих страхах.
— Алька, — рассмеялась Эльвира легко, как будто речь шла о чём-то совсем неважном. — Ну ты и заморачиваешься, честное слово. Будто из другого мира вывалилась.Тебе придётся сказать Артуру правду. Если он хочет видеть рядом себя тебя — пусть помогает. Это нормально. Это задача мужчин — обеспечивать нас, красавиц!
Альбина невесело улыбнулась, чувствуя, как неприятно
— А в чём тогда наша задача? — тихо спросила она.
— Радовать их глаз, конечно! — без тени сомнения воскликнула Эльвира. — Пойми, Алька, пока ты сама себя не начнёшь ценить, пока будешь вот так задирать нос: мол, я бедная, но гордая, — ни один нормальный мужик тебя не заметит. Только всякие Пашеньки...
Имя Павла скользнуло по нервам Альбины, как холодный металл.
— Кстати, — оживилась Эльвира, — утырок-то отстал?
— Да вроде да, — ответила Альбина, поёживаясь. — Похоже, довёл службу безопасности до белого каления. Больше ни звонков, ни сообщений.
— Вот! Видишь? — засмеялась Элька. — Стоило тебе показать, какая ты беззащитная и нежная — и твоя проблема сама собой решилась. А сколько ты позволяла ему тебя кошмарить? Два года? Два года, Алька! Ты должна помнить: слабость иногда — это тоже сила. Нужно уметь ею пользоваться. Значит тебя на день рождения отца Артура пригласили! ОООО, ты хоть понимаешь, что это значит?
– Значит, что еще нужно думать о подарке…. – простонала Альбина, закрывая голову руками. – Да вашу ж мать-то!
– И об этом пусть голова болит у Артура! – снова отрезала Эльвира. – А ты расслабляйся и получай удовольствие, что бы я на твоем месте и сделала!
Альбина не сомневалась: Эльвира действительно бы так поступила. Её младшая сестра всегда была воплощением уверенности — яркая, дерзкая, умеющая брать от жизни всё. Эля бы уже сияла на этом дне рождения, смеялась бы в окружении важных гостей, принимала бы комплименты и, наверное, без тени стеснения попросила бы Артура о помощи. Но Альбина была другой. Для неё мысль о том, чтобы «радовать глаз» или просить деньги, казалась унизительной. Она хотела, чтобы Артур видел в ней не просто красивую спутницу, а равную — ту, с кем можно делить не только вечера, но и мечты, страхи, жизнь. Она не хотела стать одной из тех, кто живет за счет своего мужчины, за счет его связей или финансов. Никогда не считала, что это правильно – сидеть паразитом на работающей шее.
И понимала, что будет сложно, очень сложно сохранить баланс внутри себя, свое достоинство и уважение, но при этом соответствовать тому миру, к которому привык сам Артур.
13
А его, казалось, мало что смущало. Артур приехал даже раньше, чем она ожидала, словно и не уезжал вовсе. И стоило Альбине выйти к нему, как в её руки тут же упал огромный букет белоснежных роз — душистых, тяжёлых от капелек утренней росы, будто только что срезанных.
— Ты что, ограбил круглосуточный цветочный магазин? — рассмеялась Альбина, зарываясь лицом в нежные лепестки. Аромат был головокружительным, пьянящим.
Артур фыркнул, с нескрываемым удовольствием наблюдая за ней:
— Не совсем. Мамину оранжерею! Там цветы лучше и всегда свежие.
— О боже! — Альбина засмеялась звонко, искренне. — А она... как отреагировала?
— Ну, я выжил — уже неплохо, — хмыкнул он и, легко подхватив её подбородок, нежно притянул к себе и поцеловал. Его губы были тёплыми, уверенными и такими родными, что у Альбины на мгновение закружилась голова.