Шрифт:
Всё, что когда-то было мечтой
Превратилось в пепел…
Меня зовут Лирой Найтл, два месяца назад я вскрыл себе вены, лёжа в горячей ванне. Я медленно умирал, тьма сгущалась перед моими глазами, тошнота подступала к горлу, потом всё закончилось, я ничего не чувствовал, ничего не слышал. Боль отпустила меня, и я умер. Неожиданно чьи-то руки подхватили меня, они были холодными и шершавыми, когти впились в мою посиневшую кожу. Они унесли меня сюда – в мир мрака и страхов. Меня зовут Лирой Найтл, и я уже два месяца мёртв, но я сожалею об этом, я убил себя, чтобы избавиться от мучений, но по ту сторону жизни они сильнее и страшнее. Я застрял на перекрёстке, среди таких же заблудших душ, как и я. Самоубийцы прокляты, но не так, как грешники, которые горят снова и снова до горстки пепла, самоубийцы прокляты - страдать между двух миров, они не живы и не мертвы. Мы бродим по обуглившемуся саду, который, вероятно, был бы райским, если бы был жив, если бы он шелестел зеленью, и в нём пахло цветами. Он был бы райским, но это сад для нас, самоубийц, и почти на каждом дереве в петле болтается труп, а в траве побелевшие тела со вскрытыми венами. Они смотрят в низкие тучи, грохочущие над головами, своими лишёнными зрачков глазами. Они знают, что застряли здесь навсегда. Они и я – полуживые куклы. Иногда нас выпускают в обычный мир, чтобы мы попытались найти себе замену. Если я подтолкну к суициду другого человека, который займёт моё место здесь, мою душу отпустят, и я улечу в пустоту. А пока я здесь, иногда приходят ОНИ. ОНИ хватают первого попавшегося и уволакивают в огненную бездну, я боюсь этих криков, оттуда нет спасения. Иногда я задумываюсь над тем, почему ангелы не спускаются сюда, почему не дают нам надежду на спасение, хоть малейшую, на прощение и цветущий сад. Но в лучшем случае нам светит пустота, а в худшем… я стараюсь не думать об этом. Единственный выход – убить другого. Но мы не убийцы, мы просто устали от жизни, неделю или больше назад у меня был
2.
Меня зовут Эшли Майл. Около двух месяцев назад я ушёл из полиции. Мне 48 лет, и я многое повидал за годы службы. Однажды, на моих руках умерла девушка, она была на пятом месяце беременности, её кровь заливала мне руки. Пуля перебила ей вены на шее, и она безумно хрипела, молотя ногами по земле. Она не хотела умирать, я прочёл это в её покрасневших от слёз глазах. Её звали Эллис. Ей было 24. Но это не сломило меня. Я работал ещё несколько лет после этого случая. Но вот однажды я вошёл в одну квартиру, ещё с порога я почувствовал запах крови, он ударил мне в нос терпкой вонью смерти. Это была зловещая квартира, квартира несчастного человека. Я увидел его в ванной, он лежал в воде прямо в одежде. На щеках блестели слёзы, он долго умирал, то терял сознание, то снова приходил в себя.
Когда мы приехали, он ещё был жив. Он шевелил побелевшими губами, а его глаза тускло блестели сквозь упавшие на глаза волосы. Он умер страшной смертью, но его никто не убивал, он убил себя сам, разрезал вены до самого сгиба локтя. Но самое страшное было то, что я узнал после. Его звали Лирой Найтл, ему было всего 21 год. И он был моим сыном. Он искал меня, искал уже давно. Сын проститутки и полицейского. Я совершил один плохой поступок, наверное, единственный за всю мою жизнь. Я христианин, и поэтому я боюсь грешить, боюсь попасть в ад. Но в ту жуткую ночь я был пьян, я не отдавал себе отчёт в происходящем. Лиза стояла на обочине, её имя я узнал гораздо позже, её каштановые волосы развевались на ветру. Я не удержался, ей-богу, я не хотел, но какая-то неведомая сила управляла моим разумом в тот момент. Мы затащили её в машину. Нил, Нил был со мной. Но он не смог, у него не вышло, он был слишком пьян. Через некоторое время Лиза нашла меня, она хотела денег, только денег, она говорила, что беременна, но я не поверил в то, что это был мой ребёнок. Я просто дал ей 300 долларов за её молчание, и больше никогда не видел её. А тогда я узнал, это был мой сын, мой единственный сын, и он вскрыл себе вены. Я не многое смог узнать о его жизни, Лиза бросила его, когда ему было всего 10 лет. Я думаю, она была плохой матерью. Он скитался по улицам, зарабатывая деньги проституцией. Я не многое смог узнать о нём самом. Он хотел просто жить и быть счастливым. Он искал меня, в своих дневниках, которые я нашёл на его столе, он упоминал меня так же часто, как и имя другого человека – Мелроя Слэйта. Я не знаю, кем был этот Мелрой, но Лирою он был дорог, возможно, он был влюблён в него. Но я стараюсь не допускать подобной мысли, мой сын, сын истинного христианина, не мог любить мужчину. Я почти не совершал грехов, кроме одного, но этот грех будет преследовать меня всю мою жизнь. Лирой мёртв, я не часто вспоминаю о нём, потому что я не знал его, но я больше не смог работать в полиции. Я испугался, вдруг существуют ещё грехи, о которых я просто не знаю, вдруг они всплывут и начнут преследовать меня жуткими образами. Я просто хочу спокойной старости, я уже достаточно отработал в полиции. Я больше не хочу вспоминать не об этой женщине Лизе, не о моём сыне Лирое, они оба мертвы для меня. Но иногда он является ко мне во снах, напоминая о моём грехе, я уже не боюсь этих кошмаров, я знаю, что я совершил его, и мне нужно покаяние. Меня зовут Эшли, Эшли Майл, друзья просто называют меня Эш. Я живу в Южной Дакоте в своём доме вместе с питбулем Алексом. Я вполне счастлив, по выходным мы вместе с друзьями, Эдмондом и Крисом, ходим на рыбалку. У них есть жёны и дети, но это не для меня, когда-то я посвятил свою жизнь работе, а теперь я хочу пожить для себя. Я засыпаю под вечерние новости, а по утрам выпиваю чашку кофе и выкуриваю сигарету. Меня зовут Эшли, и я больше не хочу, чтобы прошлое беспокоило меня.
3.
Меня зовут Мелрой Слэйт. Мой отец – владелец итальянского ресторана. Я учусь в экономическом колледже. Моё любимое занятие – посещение вечеринок, я люблю, когда грохочет музыка и вспышки света слепят глаза. Около полугода назад на одной из вечеринок я встретил его. Он стоял в самом углу с бутылкой пива. Блеск света бешено прыгал на его локонах. Он был печален. Я не знаю, зачем я подошёл к нему, но когда он взглянул на меня, ток пронзил моё тело, я больше не мог двигаться. Его невероятно красивые синие глаза, бездонные и глянцевые, я утонул в них. Я никогда раньше не целовался с парнями, я вообще никогда не целовался с незнакомыми людьми. Это была безумная ночь. Мы сидели на крыше и смотрели в чёрное, изрешечённое миллионами звёзд небо. Его звали Лирой Найтл, и он не умел лгать. Я влюбился, влюбился по уши. Мы скрывали наши отношения, я знал, чем он занимается, но слишком сильно привязался к нему. Учёба и девушки перестали меня интересовать. Так продолжалось почти полгода, пока мой отец случайно не узнал. Его гневу не было предела, он был готов убить меня, скорее убить, чем признать, что его сын не такой, как все. Его люди избили Лироя до полусмерти, он едва не погиб, лёжа в луже собственной крови. Ради его же блага я решил послушать отца, но не выдержал. Каждая минута, проведённая без него, казалась вечностью, по вечерам я сходил с ума, погружаясь в свои мечты и фантазии. Через месяц я сбежал из дома, сбежал к нему. Он жил в той ужасной квартире, в окружении увядших цветов и пыли. Пару месяцев мы были безумно счастливы, я ждал его дома, и мы часто гуляли по ковру опавших листьев. Но потом осознание неизбежности само пришло ко мне, я понял, что слишком привык к деньгам, к беззаботной жизни и вечеринкам. Реальность начинала страшить меня, и, однажды, я позвонил отцу. Он был безмерно счастлив, они с матерью уже похоронили меня, уговаривал вернуться домой, обещал новую машину, и то, что не тронет Лироя, если он не будет преследовать меня. И я …я сдался. Каюсь, я не выдержал испытания, меня сломала такая трудная жизнь, и все наши счастливые дни ушли в небытие. Лирой всё понял, когда я только открыл рот, чтобы сказать ему об этом. В его глазах, прекрасных синих глазах, я увидел пустоту и боль. Он отпустил меня, отпустил молча, без истерик. Я благодарен ему за то, что он облегчил мне этот момент. Отец и вправду купил мне новую машину, Порш, но я так и не трогал его. Я вернулся в колледж, и моя прежняя жизнь снова собралась по крупицам. Но что-то исчезло из неё бесследно, бесконечные вечеринки больше не приносили мне удовольствия, я много пил, плохо спал. Но его образ никак не стирался из памяти. Я давно ничего не слышал о нём. Сейчас я встречаюсь с девушкой, Мелиссой. Она прекрасно владеет французским и ходит на курсы актёрского мастерства. У нас есть общая мечта – дом на берегу моря, отец намекнул мне, что если я хорошо окончу колледж, то возможно она сбудется. Меня ждёт светлое будущее, Мелисса красива, у неё шикарные каштановые волосы. Я больше не хожу на вечеринки, но всё же, иногда, я вспоминаю его, надеюсь у него всё хорошо. Меня зовут Мелрой Слэйт, мне 23 года, и я счастливый человек.
4.
Я погружаюсь во тьму, голоса, тысячи, нет, миллионы голосов гомонят в моей голове, я велю им заткнуться, но они ещё громче кричат, взрывают мой мозг. Нет, это всего лишь сон. Я на кровати, я жива. Кто я? Кристина Адамс. Вот уже почти полгода мне кажется, что я медленно схожу с ума. Боль, она почти реальна, она превратилась в огромного монстра под сердцем, который пожирает его день за днём, а я теряю остатки разума. Я думала, что любовь несёт свет, но это не так, я умираю, медленно истекая кровью. Раз. Меня почти нет, и ветер рвёт мои волосы, превращая их в языки пламени. Два. И весь мир мёртв, мёртв для меня. А я? Я жива? Я дышу. Или нет? Я уже и сама не могу понять. Три. Зачем поют глупые птицы, неужели они не знают, что мертвецов не радует их радостное пение. Четыре. Серые дни бесцветной чередой проносятся перед глазами. Я уже давно не я. Кукла, набитая внутренностями. Я часто задаю себе вопрос, зачем всё это? Если солнце больно обжигает, а звуки жизни причиняют новую боль. Мои руки покрыты глубокими шрамами, иногда я режу их лезвием, чтобы боль вернула меня к реальности, но страх пропадает, и порезы становятся всё глубже и глубже. Пять. Я больше не умею дышать, не умею чувствовать, не умею любить. Я стою в толпе, но я в ней одна, совершенно, и мне холодно. Шесть. Мне кажется, я
5.
Я никак не могу привыкнуть к ощущению бесконечности, здесь время тянется намного дольше. Здесь нет никаких чувств, кроме боли и страха. Я не бесплотный дух, у меня есть тело, но оно остаётся таким, каким нашли его во время моей смерти. Я постоянно истекаю кровью, и у меня кружится голова. Я хочу, чтобы это закончилось. Иногда я спрашиваю себя, зачем я сделал это? Моя жизнь казалась мне невыносимой, она медленно убивала меня, сводила с ума. Кто я? Кем я был в том мире? Марионеткой? Песчинкой? Я любил, да, я любил, но меня предали. Меня ненавидели с самого рождения, я был частицей того зла, которое поселили в мою мать. Она проклинала весь мир, и мир проклял её в ответ. Что я видел? Нищету и грязь. В 10 лет она бросила меня на произвол судьбы, оставив мне лишь один способ зарабатывать деньги. Я привык, я не знал, для чего живу, я просто жил. Ещё один день, ещё одна ночь, и, слава Богу! Завидовал ли я нормальным людям? А что значит нормальным? Может тем, кто пользовался мной? Нет. Я могу сказать это совершенно точно, нет. Я хотел просто жить, я ни о чём не задумывался, я не искал смысла, алкоголь помог мне забыть о боли. Иногда я был счастлив. А потом появился ОН. Как из иного мира, совсем другой, такой странный и непохожий. Я перевоплотился. У меня выросли крылья, я был ангелом, падшим ангелом у его ног. ОН был для меня всем. И он убил меня. Когда он ушёл, жизнь потеряла цвет. Она стала серой, нет скорее чёрной. Пустота, жуткая пустота заполонила сердце. Я не спал, не ел, редко выходил на улицу. Я копался в себе, все причины меркли перед одной самой главной – я был не тем, не для него. Я возненавидел себя, возненавидел за свою слабость, свою ничтожность. Алкоголь уже не убивал боль, он искажал её, делал ещё более невыносимой. У меня не было друзей, чтобы разделить своё горе, не было никого. Одиночество и депрессия стали моими союзниками. Я сидел перед распахнутым окном и смотрел на дождь. Я утопал в своей печали. Я не мог понять, даже не пытался. И, однажды, я понял, что я не нужен этому миру, что я не нужен вообще никому. Мысли, кошмарные мысли копошились в моём черепе, и день за днём я терял разум. Сначала мне нравилось безумие, оно выстроило замки в моих фантазиях и населило их несуществующими образами, среди них я не был одинок. Но потом они опустели, и лишь голодный ветер гонял листву по дорожкам моего вымышленного сада. Я видел себя мёртвым, сидящим на качелях со склонённой головой, словно кукла. Кровь медленно капала в лужу, подёрнутую плёнкой. Побелевшие глаза смотрели в пустоту, а на губах играла чуть заметная улыбка. Эта картина понравилась мне, нет боли, нет мыслей, нет одиночества. Я выпил пива, потом ещё и ещё, возможно было что-то крепче, я не помню. Разум отключился. Всё было как в кино: я взял лезвие, наполнил ванну горячей водой, сел в неё с недопитой бутылкой и долго смотрел на своё запястье. Мне было страшно, я, вдруг, испугался боли или смерти. Я отчаянно цеплялся за жизнь, я искал причины остаться в этом мире, но печаль была сильнее. Она сдавила сердце, и мне даже показалось, что на мгновение оно перестало биться. Первый порез заставил меня вздрогнуть, я не решился на сильный удар, кожа разошлась по краям, и кровь полилась багровыми потоками. Я сжал кулак и лезвием вспорол руку до самого локтя, боль была притуплённой, но всё-таки явной. Я уже не боялся. Я умирал долго, я дрожал, я терял сознание. Мне стало очень холодно, и жизнь отпустила меня.
Я жду нового шанса уйти в пустоту, я всю свою жизнь был никем, и даже после смерти им и остался…
6.
Меня зовут Кристина Адамс. Мне 18 лет, и мне надоело жить. Я не такая, как все. Я не люблю шумных компаний и людей вообще. Я не понимаю, для чего Бог создал нас? Если мы его творения, почему мы так несовершенны? Мне говорили, что меня ждёт рай после жизни, если я не буду совершать грехов. Но я больше не хочу жить. К чему всё это? Я бесполезное существо. Я не знаю, для чего я прибываю в этом мире. Люди сторонятся меня. Когда-то я была весёлым и беззаботным ребёнком. Меня мало волновал тот факт, что у меня нет друзей, и что моё лицо покрыто веснушками. Я радовалась солнцу, я любила его. А теперь, кто я теперь. Я сама себе подстригла волосы, чтобы они не завидовали мне. Я ненавижу солнечный свет, он обжигает мою кожу. Я прячу лицо под чёрным капюшоном и целыми днями сижу дома. Кто я? Я рисую свой мир. Рисую осенний лес со старыми золотыми дубами, посреди этого леса стоит поросшее лишайниками кресло. Это мой мир, моё место. Я безмерно счастлива, когда никто не трогает меня, и я могу полностью погрузиться в свои мысли. Конечно, они постепенно сводят меня с ума, но я не боюсь безумия. Я часто разговариваю сама с собой, мне даже кажется, что мне отвечает эхо, а может это чей-то голос? Нет, бред. Я вижу страшные сны о том, как я умерла. Мои родители плачут над гробом, а я холодна словно камень. Меня больше нет, я существо без души. Я стала жестокой. Меня раздражает, если кто-то хочет познакомиться со мной, неужели они не видят, насколько черна моя душа? Мама боится за меня, недавно она предложила сходить в церковь. Для чего? Я не верю в Бога, больше не верю. Если бы он любил нас, он бы не позволил нам страдать. Мне казалось, что я способна любить, но это не так, одиночество – мой удел. Мне комфортно с собой, со своими мыслями. Я снова сижу в том кресле, в воздухе витает запах озона, так пахнет гроза, я даже слышу её раскатистый рык вдалеке. Кто я? Кристина Адамс? Или нечто более страшное. Мне только 18, а я уже хочу умереть. Если я умру, никто не будет плакать…
6.
Меня зовут Кристина Адамс. Мне 18 лет, и мне надоело жить. Я не такая, как все. Я не люблю шумных компаний и людей вообще. Я не понимаю, для чего Бог создал нас? Если мы его творения, почему мы так несовершенны? Мне говорили, что меня ждёт рай после жизни, если я не буду совершать грехов. Но я больше не хочу жить. К чему всё это? Я бесполезное существо. Я не знаю, для чего я прибываю в этом мире. Люди сторонятся меня. Когда-то я была весёлым и беззаботным ребёнком. Меня мало волновал тот факт, что у меня нет друзей, и что моё лицо покрыто веснушками. Я радовалась солнцу, я любила его. А теперь, кто я теперь. Я сама себе подстригла волосы, чтобы они не завидовали мне. Я ненавижу солнечный свет, он обжигает мою кожу. Я прячу лицо под чёрным капюшоном и целыми днями сижу дома. Кто я? Я рисую свой мир. Рисую осенний лес со старыми золотыми дубами, посреди этого леса стоит поросшее лишайниками кресло. Это мой мир, моё место. Я безмерно счастлива, когда никто не трогает меня, и я могу полностью погрузиться в свои мысли. Конечно, они постепенно сводят меня с ума, но я не боюсь безумия. Я часто разговариваю сама с собой, мне даже кажется, что мне отвечает эхо, а может это чей-то голос? Нет, бред. Я вижу страшные сны о том, как я умерла. Мои родители плачут над гробом, а я холодна словно камень. Меня больше нет, я существо без души. Я стала жестокой. Меня раздражает, если кто-то хочет познакомиться со мной, неужели они не видят, насколько черна моя душа? Мама боится за меня, недавно она предложила сходить в церковь. Для чего? Я не верю в Бога, больше не верю. Если бы он любил нас, он бы не позволил нам страдать. Мне казалось, что я способна любить, но это не так, одиночество – мой удел. Мне комфортно с собой, со своими мыслями. Я снова сижу в том кресле, в воздухе витает запах озона, так пахнет гроза, я даже слышу её раскатистый рык вдалеке. Кто я? Кристина Адамс? Или нечто более страшное. Мне только 18, а я уже хочу умереть. Если я умру, никто не будет плакать…
7.
Я вижу, как тени сгущаются под моими ногами, это снова пришли ОНИ. Надеюсь не для того, чтобы забрать меня в преисподнюю? Я не готов гореть и обугливаться вечно. На этот раз ОНИ принесли мне хорошие известия, через несколько часов я поднимусь в мир живых, чтобы найти очередную заблудшую душу. Мне кажется, это мой последний шанс уйти из этого проклятого места. Никто мне не говорил этого, но после смерти слова не нужны, я просто знаю. Я жду. Здесь время теряет свои пределы, и пара часов может длиться сутками. Я бреду по выжженной траве, под ногами белеют фрагменты тел и кости. Я сажусь на камень и смотрю вдаль. Голые ветви деревьев терзает ветер. Я слышу стоны и вопли, такое ощущение, что они исходят из самого ада, но это не так. Они здесь, они рядом, они окружают. Я должен увидеть знак, который покажет путь в мир живых. Я мучительно ищу его в небе, изрезанном молниями, я ищу его на земле. И только потом замечаю ступени, высеченные прямо на дереве, рядом с которым я сижу. Я поднимаюсь по ним и попадаю в чью-то комнату. Луна светит в окно, вырисовывая серебристый квадрат на полу. Собака, до этого мирно спавшая в своей корзине, беспокойно поднимает голову и начинает скалить зубы. Она видит меня, или чувствует. Только животные способны так легко обнаружить призраков. Я медленно плыву по дому, минуя огромное зеркало, я случайно заглядываю в него. Я думал, призраки не отражаются, они ведь бесплотны. Но я чётко вижу свои посиневшие и потрескавшиеся губы, моя кожа будто присыпана известью, а глаза белые и жуткие. Я хочу ближе рассмотреть себя, но вдруг пропадаю. Меня больше нет в зеркале, вспышкой кошмара появившись в нём, я так же внезапно пропадаю. Я прохожу сквозь стену и оказываюсь у кровати маленькой девочки. Мне доставляют боль её сны. Она видит зелёный луг и мирно пасущихся на нём лошадей. Она спокойна и безмерно счастлива. Как бы я хотел быть на её месте. Таким же беззаботным и невинным, безо всей той грязи, которую уготовила мне судьба. Это существо слишком мало для мыслей о смерти и мраке, я уже собираюсь отойти от её кроватки, как, вдруг, она просыпается. Мне кажется, она смотрит прямо на меня, но живые не могут видеть нас.
– Ты кто? – лепечет она, прижимая к груди плюшевого зайца, - Зубная фея?
Я хочу улыбнуться, но не решаюсь, потому что не уверен, что это будет простая улыбка, а не зияющая чёрная дыра.
– Да, - отвечаю я, и сам пугаюсь своего хриплого голоса, который ещё способен звучать в реальном мире.
– Я думала ты будешь в блестящем платье, - она с интересом разглядывает мои окровавленные руки, - Тебя кто-то обидел?
Меня терзают её вопросы, меня мучает её невинная душа, она не испятнана, она сияет сквозь оболочку ярким лучистым светом.