Пепельная маска мести
Шрифт:
– Для случайной девушки она поразительно много знает, – ответил Эдвин. – Наверно, ей хочется, чтобы отношения стали… более определёнными.
– И ты не будешь говорить что-нибудь типа «фи, Нейт, ты связался с проституткой»? – помня, как резко Эд высказывался уже о продажных женщинах, спросил Нейтан.
– Не буду, – после небольшой паузы ответил Эдвин. – Кто такая Сколли? Лотти приняла меня за её сына. Её и твоего.
– А, вот что она откопала, – удивился Нейт. – Сколли – это не случайная связь. Это первая любовь, но была она так давно,
Эд поднялся и потянулся… Едва не ухнув при этом с обрыва. Конечно, лететь тут недалеко, но зато в море не нырнёшь, а окажешься на галечном пляже – а камни мягкостью не отличаются. Нейт среагировал молниеносно: знаки так и засияли в воздухе, отчётливо видные и даже пахнущие озоном. Эти крошечные молнии тут же растянулись в еле видимую сетку, пружинисто поддержавшую Эдвертона и мягко оттолкнувшие его от края.
– Давай больше не будем ворошить моё прошлое, – предложил Нейтан. – А то доворошимся до крови и боли, а так хочется немного тишины, покоя, радости…
– И счастья, – добавил Эд. – Ты когда-нибудь был счастлив, Нейт?
– Да, – ответил Нейтан. – И ещё буду. Я с войны ещё начал мечтать, и знаешь… продвинулся в осуществлении этой мечты уже довольно далеко. К сожалению, я в своё время был полным дураком, который не сделал то, чего так хотел. Сам не знаю, как так вышло! Но всё равно сколько-то урвать у судьбы получилось. Хотел домик у моря, чтобы сидеть на берегу с любимой женщиной… И вот, видишь? Море, берег и даже домик у меня уже есть. Не хватает лишь любимой.
Эдвин тихо вздохнул.
Нейт покосился на него. Магия вокруг была еле видна в темноте, но всё же светлый силуэт окутывал Эдвертона полностью, этаким едва зримым, но ощутимым коконом. Теперь-то Хэрриган точно знал, что под этим коконом прячется покалеченная, но всё ещё живая бабочка.
– А если эта женщина у тебя будет? – спросил Эд.
– Тогда моя мечта осуществится. Конечно, при условии, что эта женщина не против, – сказал Нейт.
– А если… она некрасива? Если на неё страшно смотреть? И ещё… что, если она никогда не сможет родить?
В голосе Эдвина прозвучала боль – и сразу стало ясно, что эта боль ест его каждый день. Забирает по кусочку, как мерзкая муха-зуда, которая выгрызает частичку кожи, причиняя мучения. Особенно когда этих зуд много!
– Знаешь, – сказал Нейтан. – Я как-то об этом не думал. Но мне кажется, она заслужила хотя бы немножко счастья. Может быть, ей будет просто хорошо рядом с кем-то, кто любит её? Любит, невзирая на раны и недостатки. Может, ей станет от этого немного легче? Как думаешь, найду я такую женщину?
– Не лучше ли поискать другую? Менее покалеченную?
– Но мне нужна именно эта, – возразил Нейт. – Недавно ты сказал, что её больше нет. Но мне кажется, она постепенно возвращается. И я буду ждать её появления в моей жизни.
Эдвин снова тихо вздохнул. Чуть придвинулся, задевая плечом плечо
– Здесь правда хорошо, – сказал негромко. – И дом подходящий, и море, и берег. Мне кажется, что если она, эта женщина, когда-нибудь вернётся, то только сюда.
Нейтан прикрыл глаза. Как хорошо. И море шепчет что-то ласковое, и звёзды мигают загадочно, и ветер унялся, перестал тревожить траву, улёгся на камни и молчит.
– Только сюда и только к тебе, – послышался ему в этой почти тишине женский голос.
Возможно, только почудился. А может, и нет.
ГЛАВА 39. Нейтан-поезд
Хотя близость счастья – ещё не счастье, Эдвин Эдвертон ощутил… О нет, Эдмунда Стил ощутила прилив сил. У неё внутри постепенно что-то скручивалось, сдавливалось, как будто кто-то до отказа завёл тугую пружину – но вот отпустило. Не резко, чтобы сорвать пружину со штырька, а плавно, и от этого захотелось немножко поплакать.
Нет, близость и возможность счастья – всего лишь иллюзия, надежда на то, что твоя история продолжится. Да ещё рядом с чьей-то историей, наверное, доброй и счастливой. И хотя до намечтанного покоя в домике у моря было ещё неблизко, на душе стало полегче.
Видимо, Эдвин-Магот был прав: не стоило совершать опрометчивого поступка. И не нужны татуировки, которые так просто не сведёшь со спины – а может быть, и не получится. Нужна надежда. А она внезапно забрезжила.
Эдмунда не заметила, как задремала, уткнувшись лицом в плечо Нейтана. Сколько они так сидели? Но Нейт пошевелился, устав от неподвижности и от сидения на камнях, и она открыла глаза.
– Надо идти в дом. Завтра рано вставать, – сказал Нейтан спокойно. – Надо отдыхать.
– Да, мак Хэрриган, – сказала Эдмунда, моментально возвращаясь в привычный уже образ Эдвина Эдвертона. – Простите, мак Хэрриган. Больше не повторится.
– Ну уж я надеюсь, – усмехнулся Нейтан. – Точнее, надеюсь, что если и повторится, то не в компании дьера Эдвертона.
Эдмунда поднялась на ноги, радуясь, что темно. Иначе Хэрриган точно бы заметил пунцовое от неловкости лицо. А оно наверняка именно таким и было, судя по ощущению: щёки здорово горели, а лоб покрылся испариной.
Её, кажется, почти пригласили на свидание. Ночное свидание на побережье.
Наутро безбрежный покой отхлынул далеко в море, к чужим берегам. Зарождающийся день брызнул в окна коротким дождём, который быстро прошёл, оставив после себя свежесть и запах мокрого песка. В домике Нейтана пахло ещё и кофе. Его аромат сразу настраивал на день, полный дел и забот.
– Ну вот, – сказал Нейт, садясь напротив Эдвина. – Теперь можно рассказать и о кое-каких делах в столице. О тех, которые касаются нас с тобой, но пока не касаются всех остальных в участке. Поговорим?