Per aspera ad astra II B
Шрифт:
В кустах снова что-то зашебуршало, и Уланов отпрянул к стене. Стебли хищно изогнулись, лепестки разошлись в стороны, обнажив белоснежные клыки. Паладин застыл неподвижно, прикидывая, успеет ли он добежать до калитки, или нет. Впрочем, судя по движениям растений, они были в курсе насчет бреши в воротах — буквально через пару минут арка ворот кишела извивающимися стеблями.
Зеленый ком постепенно подползал все ближе к вжавшемуся в стену Уланову, и тот принялся медленно отступать в сторону, стараясь производить как можно меньше шума. К счастью, между зарослями хищных растений и ветхой деревянной
Со стороны послышался громкий треск и до Уланова донесся запах паленого. Он осторожно скосил взгляд — на деревянной створке калитки дотлевал уродливый ком белоснежного пепла. Паладин едва сдержался, чтобы не присвистнуть — теперь ему стало ясно, почему эти создания так и не выбрались за ограду.
Еще полчаса осторожного протискивания — и Уланов наконец-то нырнул в прохладную тьму угловой башни. Внутри пахло гнилью — но это устраивало паладина куда больше, чем приторно сладкий медвяный запах снаружи.
— Зажгись! — на ладони паладина вспыхнул крохотный огонек. Артемис научила его кое-каким фокусам, весьма полезным в карьере странствующего рыцаря. Этот, к примеру, позволял запросто обходиться без факелов и зажигалок — что было сейчас весьма кстати.
Пляшущий оранжевый огонек высветил обломки давным-давно сгнившей лестницы, ведущей куда-то наверх, руины сундуков, перемешанных с ржавчиной, и массивный каменный люк в полу, на котором за минувшее время не осело ни пылинки.
— А вот это уже интересно… — Уланов, вернув клинок в ножны, повозил новой в мусоре, покрывавшем пол, выискивая что-нибудь, чем можно подцепить ручку люка. Тот выглядел слишком необычно, чтобы паладин рискнул хвататься за него руками или даже кладенцом.
Первая железяка, которую нашел рыцарь, испарилась без единого звука. Вторая — рассыпалась в пепел, чуть не расплавив перчатку. Третья, которую Уланов терпеливо скрутил из доброго десятка бронзовых полос, бывших когда-то оковкой щита, выдержала целую минуту. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы выдернуть из пола каменную пробку.
Помещение наполнилось диким ревом, словно в подвале заперли добрый десяток ураганов. Уланов упал на колени, пытаясь устоять на месте — несомненно, хищные заросли сзади были бы этому очень рады, но паладин не собирался доставлять им такое удовольствие. Напор ветра с каждой секундой становился все сильнее — в конце концов, Уланову пришлось упасть ничком, изо всех сил цепляясь за неровности пола латными перчатками.
Впрочем, буквально через минуту ветер все-таки стих, и паладин осмелился встать на колени.
— Правильно, червь, — пророкотало откуда-то сверху. — Так и положено приветствовать Повелителя ужаса!
Уланов поднял голову — над ним возвышалась фигура, словно восставшая из кошмарных снов. Тело ее было сплетено из мириадов ядовито-зеленых стеблей, конечности отсутствовали, а вместо головы пульсировал алый зубастый цветок.
— Ты кто? — торопливо оглядевшись, Уланов заметил, что все поле хищных кустов бесследно исчезло.
— Я — Повелитель ужаса! — от рева паладину заложило уши, и тот впервые пожалел, что снежно-белый шлем защищает его только от оружия.
— Я понял, — Уланов стянул каску и демонстративно покрутил пальцем в ухе. — И незачем так орать,
Видимо, ответ чудовищу не понравился — зеленая колонна изогнулась, бросив к земле алую пасть. Уланов шустро перекатился в сторону, одновременно выдергивая из ножен клинок, и наудачу ткнул им куда-но вверх. Впрочем, секундой позже паладин пожалел об этом — раздавшийся визг был настолько оглушительным, что на миг Уланов испугался — сейчас голова его расколется, как спелый арбуз.
С неба хлынул поток едкого сока, и паладину пришлось стремглав отступать в чудом уцелевшую арку ворот. Сейчас Уланов наконец-то смог оглядеться — лес вокруг в радиусе доброй сотни метров выкосило начисто, от башни остался только каменный пятачок с дыркой бывшего люка в центре, а большая часть двора густо дымила, облитая «кровью» монстра.
— Где ты? — на сей раз чудовище ревело куда тише. Уланов осторожно выглянул из-под щербатого навеса — чудище снова выпрямилось во весь рост, явно потеряв его из виду. Цветок на вершине был раскроен пополам, и часть зубастых лепестков безвольно обвисла. — Покажись, чтобы я мог сожрать тебя!
Паладин восхищенно покачал головой — про столь наивных монстров он читал в далеком детстве, и уже тогда поражался их невыносимой тупости.
— Покажись!
— Шиш тебе, — едва слышно пробормотал Уланов. Его немного огорчало отсутствие хоть каких-нибудь укрытий, но, подумав, он сперва решил спрятаться в подвале, где раньше «хранился» монстр, а уж потом определиться, что делать дальше.
— Покажись!
Уланов, не говоря ни слова, метнулся к массивному стеблю чудовища и со всей силы полоснул по нему кладенцом. Лезвие, к немалому удивлению паладина, не встретило ровным счетом никакого сопротивления, словно меч пытался разрубить туман, а не плоть — пусть и волшебную.
— Я тут, — паладин, перекатившись, увернулся от фонтана буро-зеленой слизи. — Что надо?
— Умри… — с неба снова хлынул дождь кислоты, и Уланов резво отскочил в сторону. Точнее, попытался — из земли снова полезли мелкие копии монстра — столь же агрессивные и зубастые. К счастью, они пока были не в состоянии прокусить кожаные штаны паладина, но задачу «держать и не пускать» выполняли.
К счастью, рыцарю обварило только локоть — если бы не волшебная кольчуга, впитавшая в себя большую часть кислоты, бой бы на этом и закончился. Мысли Уланова помутились — только чудом ему удалось остаться в сознании. Меч вдруг стал необычайно тяжелым, а секундой позже паладина накрыла волна равнодушия. Ему вдруг стало совершенно все равно, что сейчас его сожрет какой-то древний монстр, что Этериль ждет его возвращения — ему захотелось лечь и больше не двигаться.
Это состояние длилось всего секунду, но ее чудовищу вполне хватило, чтобы обвиться вокруг паладина. Единственное, что не позволило ему сразу же раздавить наглого смертного — все та же волшебная броня, дар Артемис.
— Ты сейчас умрешь! — в лицо Уланову дыхнуло резкой ацетоновой вонью. Паладин поморщился и открыл глаза, едва сдержавшись, чтобы не закрыть их снова. Он висел на высоте добрых тридцати метров, прямо напротив искалеченной пасти монстра. Впрочем, оставшихся нетронутыми лепестков хватило бы даже на десятерых паладинов. — Умрешь…