Перебежчик
Шрифт:
– У них даже кофе закончился в прошлом месяце! Я думал, будет мятеж.
Потом он с напускным весельем выслушал рассказ Роберта Декера и Амоса Танни о замечательном набеге Старбака за кофе.
Они перешли реку ночью и отшагали пять миль через леса и поля, чтобы ограбить маркитантские склады на краю лагеря северян.
Восемь человек пошли вместе со Старбаком, и все восемь вернулись назад, единственным заметившим их северянином оказался сам маркитант, торговец, зарабатывающий себе на жизнь, продавая солдатские предметы роскоши.
– Бедняга, - сказал Адам.
– Бедняга?
– Старбак был против проявления его другом жалости.
– Да он пытался пристрелить нас!
– И что же ты сделал?
– Перерезал ему глотку, - ответил Старбак.
– Видишь ли, не хотелось всполошить весь лагерь выстрелом.
Адама передернуло.
– Ты убил человека из-за каких-то кофейных зерен?
– Плюс немного виски и сушенных персиков, - с воодушевлением добавил Роберт Декер.
– Тамошние газеты посчитали, что это были сочувствующие отступникам. Партизаны, вот как они нас назвали. Партизаны! Нас!
– А на следующий день мы продали десять фунтов кофе дозорным янки на другой стороне реки!
– гордо добавил Амос Танни. Адам слегка улыбнулся, а затем отказался от предложенной ему кружки кофе, заявив, что предпочитает обычную воду.
Он сидел на земле и слегка морщился, когда переносил вес на свою раненную ногу. У него было такое же, как и у отца широкое лицо, небольшая квадратно подстриженная бородка и голубые глаза.
Это было лицо, как всегда думал Старбак, неподдельной честности, хотя казалось, что в эти дни Адам потерял свое прежнее чувство юмора, сменив его постоянной тревогу обо всех мировых проблемах. После трапезы двое друзей прошлись по краю луга на восток.
Сделанные из дерева и травы землянки Легиона все еще стояли на своих местах, выглядя, как покрытые дерном свинарники. Старбак, притворявшийся, что слушает рассказы своего друга о штабной жизни, на самом деле думал о том, как же ему нравилось жить в этих землянках.
Когда он ложился спать, то чувствовал себя как зверь в логове - надежно. Его старая спальня в Бостоне со стеновыми панелями из дуба и широкими сосновыми досками пола, газовыми покрывалами и внушительными книжными полками казалась теперь мечтой, чем-то из другой жизни.
– Удивительно, но мне нравится находиться в стесненных обстоятельствах, - вслух произнес он.
– Ты слушал, что я тебе говорил?
– спросил Адам.
– Извини, замечтался.
– Я говорил о Макклелане, - сказал Адам.
– Все сходятся во мнении, что он гений. Даже Джонстон говорит, что он действительно был самым умным парнем во всей прежней армии штатов.
– Адам говорил с воодушевлением, словно Макклелан был командующим армией южан, а не лидером Потомакской армии северян.
Адам глянул направо, потревоженный неожиданным крещендо в звуке ружейной пальбы, доносившейся из леса над
Последний час стрельба была беспорядочной, но теперь усилилась до непрерывного треска, похожего на звук горящей сухой древесины. Бешеная стрельба продолжалась приблизительно полминуты, а затем снова притихла до спокойного и монотонного рокота.
– Скоро они должны будут переправиться обратно в Мэриленд!
– гневно сказал Адам, словно его задевало за живое упорство янки в стремлении закрепиться на этом берегу реки.
– Так расскажи мне поподробней про Макклелана, - попросил Старбак.
– Его ждет блестящее будущее, - оживленно ответил Адам.
– Видишь ли, такое случается на войне. Старики начинают сражения, а затем их сменяет молодежь с новыми идеями. Говорят, Макклелан - новый Наполеон, Нат, помешанный на порядке и дисциплине.
Адам остановился, очевидно забеспокоившись, что, может быть, слишком уж увлеченно рассказывал о новом генерале противника.
– Ты действительно перерезал человеку глотку из-за кофе?
– неуклюже спросил он.
– Это было не совсем хладнокровным убийством, как его описал Декер, - ответил Старбак.
– Я пытался заставить его умолкнуть, не причинив вреда. Я не хотел его убивать.
На самом деле в тот момент он был до смерти перепуган, дрожал и запаниковал, но он знал, что безопасность его людей зависела от молчания маркитанта. Адам скорчил гримасу.
– Не могу себе представить, как можно убить человека ножом.
– Ну, я и сам не мог себе представить, что мне придется это делать, - признался Старбак, - но Траслоу заставил меня попрактиковаться на свиньях, и это не так уж сложно, как ты себе представляешь.
– Боже мой, - прошептал Адам.
– На свиньях?
– Только на молодых, - объяснил Старбак.
– Их невероятно трудно убить. Кажется, что Траслоу делает это так легко, но он всё делает легко с виду.
Адам размышлял над идеей попрактиковаться в умении убивать, будто это было издержками военного дело. Это выглядело так драматично.
– Разве ты не мог просто оглушить несчастного?
– спросил он. В ответ Старбак засмеялся:
– Я должен был убедиться, понимаешь? Конечно, мне пришлось поступить именно так! Жизнь моих людей зависела от его молчания, а нужно всегда заботиться о своих людях. Это главное правило воинского дела.
– И этому тебя научил Траслоу?
– спросил Адам.
– Нет, - Старбак был удивлен вопросом.
– Разве это правило не очевидно?
Адам промолчал. Он размышлял, и уже не в первый раз, о том, насколько они были непохожи. Они познакомились в Гарварде, где, казалось, нашли в друг друге те качества, которых не доставало каждому.
Старбак был импульсивен и непостоянен, Адам же вдумчив и старателен; Старбак был рабом своих желаний, тогда как Адам отчаянно пытался следовать жестким правилам своей суровой совести.