Перед рассветом
Шрифт:
Злата обомлела. Остановилась и, хлопая глазами, смотрела на меня.
— Не всё в жизни — чёрное и белое, госпожа Львова, — вздохнул я. — Иной раз солгать — куда более честный поступок, чем сказать правду.
— Не понимаю вас, — пробормотала Злата.
— Ничего, в ваши годы это нормально. Чтобы понять, надо повзрослеть. Вырастите — поймёте.
— Вы… — Злата набрала в грудь воздуха. — Я давно собиралась вам сказать, что вы совершенно невыносимы!
— Ну, теперь сказала, — улыбнулся я. — Всё, мы закончили? Я могу идти?
Злата развернулась
Что-то мне подсказывает — в следующий раз она подсядет ко мне в столовке ой как нескоро…
Я угадал. С этого момента Злата меня демонстративно не замечала. Увидев издали, фыркала и отворачивалась. Так продолжалось три дня, а на четвёртый во время послеобеденной прогулки ко мне подошла Агата.
— Константин Александрович. Вам необходимо пойти со мной.
— Могу узнать, с какой целью?
— Нет.
— Нет.
— Что?
— Нет — не пойду.
— Почему?!
— А с какой стати я должен идти с вами, если представления не имею, куда и зачем?
Агата всерьёз озадачилась. Такого ответа, похоже, не ждала. Наконец, придумала:
— Вам так трудно исполнить просьбу дамы?
— Совершенно не трудно.
— В таком случае, прошу вас — проводите меня, пожалуйста.
Я бы мог троллить её и дальше, но по виду Агаты показалось, что она вот-вот расплачется.
— Ну хорошо, идёмте.
Агата кивнула. Схватила меня за руку и потащила за собой — свернув с широкой аллеи в глубину парка.
— А его высочество не расстроится? — спросил я.
— Если не узнает — то и не расстроится, — отрезала Агата. — И вообще. С чего бы его высочеству расстраиваться? Я вас не целоваться веду.
Мы пробирались по парку короткими перебежками от дерева к дереву. Я по-прежнему не знал, что и думать.
— Не целоваться? — изобразил я разочарование. — Чего же тогда я время теряю?
— Господин Барятинский, я вас настоятельно прошу воздержаться от шуток, они меня смущают!
— Ладно-ладно, — вздохнул я. — А Борис, кстати говоря, расстроится даже несмотря на то, что у нас не планируется ничего романтического.
— Это ещё почему?
— Потому что он — твой мужчина. И он справедливо надеется, что в случае какой-то беды ты обратишься в первую очередь к нему.
— Во-первых, он бы всё равно потом обратился к вам, господин Барятинский…
— А вот это уже наши с ним дела. Через голову прыгать не надо, люди этого не любят. Бесплатный урок жизни в обществе, не благодари.
— … а во-вторых, — продолжила Агата, — если бы он решил сам вмешаться и подвергнуть себя опасности… Я бы этого не хотела. Борис прекрасный человек, и я его очень люблю, но он и так несёт слишком большой груз. Я не хочу, чтобы он рисковал. Ни ради меня, ни ради чего вообще.
Что-то там, в сердце, у меня кольнуло.
Агата говорила искренне, насколько я мог судить. Чем-то она напоминала мне Кристину, разве что была более откровенной в своих чувствах. От Кристины-то хрен добьёшься чего-то, кроме сарказма. Хотя тут, безусловно,
— Так мы уже скоро придём или как? — спросил я.
— Тс-с-с! Пришли! Осторожнее!
Мы остановились, спрятавшись за огромным вековым деревом. Агата медленно, осторожно выглянула из-за ствола и посмотрела куда-то вперёд. Потом юркнула обратно и жестом предложила мне повторить её маневр, что я и сделал.
Мы были достаточно далеко от скамейки, которая стояла к нам спинкой. Я мог видеть только затылки людей, сидящих рядом. Белые волосы у обоих.
— Так, — сказал я, вновь спрятавшись за деревом. — Слева — Жорж Юсупов, его я и с закрытыми глазами узнаю. А справа?
— Мою сестру, значит, вы не узнаёте? — с горечью усмехнулась Агата. — А ведь она была в вас так влюблена!
— Она в меня, а не наоборот, — резонно заметил я. — Претензия немного не по адресу. Не говоря уж о том, сейчас я вижу твою сестру с Жоржем. У них что, роман?
Агата опустила взгляд.
— На днях они начали встречаться. Подолгу гуляют наедине. Пожалуй, это похоже на роман.
Н-да. Видимо, энергию, щедро отсыпанную Тьмой, Жорж направил не только в силу. Личному обаянию тоже перепало.
— Ага, — кивнул я. — Поправь меня, если я ошибаюсь: Злата ведь сейчас в курсе, что мы за ней шпионим? Это ваше двойное восприятие…
— Нет, — удивила меня Агата.
— Эм… Как так?
— Поверьте, господин Барятинский, если бы моя сестра просто увлеклась чёрным магом, я бы скорее порадовалась за неё, чем стала бить тревогу. Но в том-то и беда: когда она с Юсуповым, нам будто обрубают связующий канал. Я не чувствую Злату, не вижу. А вижу лишь…
— Тьму, — подсказал я.
— Да… — Агата побледнела. — Что происходит, Константин Александрович?
Я снова выглянул. Злата положила голову на плечо Жоржа. Тот приобнял её. Наклонился. То ли целует, то ли шепчет что-то интимное.
— Ничего хорошего, — сказал я. — Молодец, что сообщила. А что говорит по этому поводу Злата?
Агата потупилась.
— Злата попросила меня не вмешиваться в её дела. Она сказала, что я всё придумываю, потому что мне просто не нравится Жорж. Меня она совершенно не слушает, потому я и позвала вас. Что вы будете делать?
— Без понятия.
— Вы никогда не знаете, что делать! — возмутилась Агата.
— И это ещё никогда меня не останавливало. Если же посмотреть на результаты: я до сих пор жив, и мир не развалился на части.
Я собрался было уходить, но Агата схватила меня за руку.
— Вы спасёте Злату? Обещаете?
— Смотри, как обстоят дела. — Я осторожно отцепил её лапку от своего локтя (и что у них с сестрой за манеры такие? В лесу, что ли, воспитывались?). — Жорж Юсупов сейчас — моя проблема номер один. Проблема государственного масштаба. Решим эту проблему — твоя сестра спасётся. Поставить Злату в таблице приоритетов выше я технически, конечно, могу…