Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– Не боись, Сергеич. Будет ему завтра дело – всю тоску из него повытрясу.
– Чего придумал?
– Партизанские клины завтра на «железке» будем ставить. Он сейчас их как раз строгать будет. Прикинь, Тотен местных озадачил, и они их на лесопилке для нас сделают.
– А за каким ему строгать, если сделают? – От жары я чтото плохо соображал. Надо сходить на речку, макнуться.
– Сделаютто на пилораме, так что пригонка полюбому нужна. Ну и сам помнишь, как «в рядах» принято: «Наши руки – не для скуки!»
– Это верно! Но про «вертушку»… Тьфу! Про самолет то есть, подумай,
Совхоз Веселово, Борисовский район Минской области, БССР. 20 августа 1941 года. 18:23.
«А ведь не зря Александр Сергеевич с Александром Викторовичем про силу привычки говорили! Немцы нас не только у озера не поймали, но и, если судить по здешней безмятежности, о возможности подобного финта даже не задумывались!» – Слава осторожно сполз с поросшего густой травой бугра обратно в неглубокую ложбинку, где его дожидались остальные члены боевой группы.
А трюк действительно заслуживал внимания. Ведь вместо натужного блуждания с тяжелым грузом по лесам отряд, или, что точнее, боевые группы, просто сплавились ночью по Березине прямо к шоссе. Десять лодок, не привлекая постороннего внимания, прошли петляющей по заболоченным лугам рекой. Их группа высадилась у устья Гайны часа за два до рассвета. От Палика досюда места глухие, так что гребли всю дорогу. Лодки спрятали в густом ивняке неподалеку от заброшенной барской усадьбы. Место хорошее – его присмотрели заранее. До моста километра полтора, и подходы отлично просматриваются.
А две команды подрывников проскочили ниже по течению. Часовые на мостах на воду даже не смотрели, впрочем, сам этого Слава не видел, но ни стрельбы, ни переполоха не было, хоть и прошло уже несколько часов. Значит – проскочили!
Причем, если группе Митрофанова была поставлена задача выдвинуться всего лишь на пять километров к югу и затем совершить обратный, то есть с юга на север, сплав, но уже по Гайне, то «нечаевцам», как называли в отряде группу разведки, придется проделать значительно более длительное путешествие. Целью для них были мосты практически у самого Борисова! Один у Малого Стахова, который отделяло от городской окраины километра три, и второй – у Стахова Большого. По прямой чуть больше десяти километров, но река петляет, словно серпантин в новогоднюю ночь, и получается, что пограничникам плыть вдвое дальше. По расчетам, на место им едваедва удастся добраться к завтрашнему утру.
«Если удастся подорвать их, то движение на Борисов будет парализовано сразу по обоим берегам Березины! И ведь есть информация, что в городе какойто крупный штаб стоит – чуть ли не группы армий. Соответственно, и снабжение для всех, кто против Западного фронта воюет. А в случае удачи здесь, у Веселова, дорога вообще станет на неделю, не меньше. Долины Гайны и Березины в этих краях – сплошное болото, а ширина в сумме – с десяток километров, так что при взгляде на карту получается, что деревня Костюки на острове стоит. Ну а машиныфугасы в данной ситуации просто приятным приложением станут. Бонусом, как Антон говорил.
Да, кстати, надо выяснить, что позавчера в Зембине случилось! – вспомнил Трошин о не относящихся к текущему моменту делах. – Слухи были, что
– Да, товарищ командир?
– Слушай сюда, Червяков! Возьми Бутова, и сползайте вон к тем развалинам! – Слава показал в сторону видневшейся на круче усадьбе. – НП под крышей устройте – оттуда обзор хороший должен быть.
– А чего Бутовато? Можа, Мавренкова Витьку возьму?
– А Витька что, азбуку Морзе выучил? Нет? Ну так о чем разговор?! Бутова – и никак иначе!
Козырнув, боец ужом ввинтился в заросли аира.
«Эх, както там у Нечаева дела? За рацию спецгрупповскую сейчас ногу, кажется, отдал бы!»
Москва, улица Горького, дом 41.
20 августа 1941 года. 23:47.
Тяжелая дверь лифта солидно лязгнула за спиной, и свет в кабине погас.
«Черт! Как на звук тюремной решетки похоже! – подумал Павел. – А может, ну его? Всегото на два этажа спуститься – и все, я дома! Сделаю вид, что от усталости не ту кнопку нажал. Нет! Так не пойдет! Достало в одиночку болтаться, как известная субстанция в проруби!»
Палец вдавил кнопку новомодного электрического звонка, и изза усиленного полотна новенькой (дом сдали всего два года назад) двери еле слышно долетела бодрая трель, так не похожая на вялое треньканье привычного механического звонка, что был установлен в его собственной квартире.
Ждать пришлось недолго, и, к удивлению позднего гостя, дверь открыл не охранник, а сам хозяин квартиры.
– Пал Анатолич, чего это ты на ночь глядя? Или стряслось чего? – Форменные галифе соседствовали на выглянувшем с домашним халатом.
– Извините, Всеволод Николаевич, что без предупреждения. Посоветоваться с вами хочу.
– А чего не в Наркомате? Хотя ладно, проходи. Все одно – ложиться я не собирался еще. Да и рано сегодня уехал. – Первый зам Берии шагнул в сторону, пропуская Судоплатова в квартиру.
В просторной прихожей Павел остановился, не зная, в какую сторону идти.
– На кухню проходи, туда – до конца коридора. Чаем угощу, – подсказал комиссар госбезопасности. – Лидия в отъезде, а домработницу я уже отпустил.
– Ну говори, с чем пожаловал? – поставив чайник на плиту, спросил Меркулов.
– Посоветоваться надо.
– Это я уже слышал. Ты, Павел, не мнись, а говори прямо. Раз уж пришел, так чего кота за известное место тянуть?
– Вы, Всеволод Николаевич, «синюю тетрадь» читали?