Переинкарнация
Шрифт:
Это им, в конце концов, благоволит тот самый Тармени. Настолько, что под давлением мудрой и любимой жены бог выдавил из себя согласие родиться на свет в Руфесе. Мы с моим загнанным в угол супругом торчали в мамкиных животах и полусонно-полутупо пытались оставаться в курсе событий.
Тарменюша стеснялся, а я вовсю третировала Джен: пиналась всякий раз, когда та пыталась сбежать с митинга. Свекровушка ругалась на богиню, смущая искренних почитателей культа Кишагнин. Но добросовестно таскалась на все эти посиделки и в Юди, и в цитадели Варкара, куда вся моя кодла заселилась в ожидании грядущих нерядовых событий.
Нарождающихся
Наше с Тармени рождение их очень беспокоило – особенно появление на свет иновселенского оборотня, о котором им поведала Шарли. И они примчались в Свастл с твёрдым намерением взять всё в свои руки. А попутно поржать над Эби, которая категорически отказалась вылазить из предоставленной ей шкуры – вот такой вот карамболь. Понравилось свиристелке в драконьей шкуре.
К тому же она твёрдо уверилась, что когда надоест пресмыкаться, их с Арнэром без проблем водворят в человечью плоть. Тармени почти обожал Эби за пламенную приверженность его антигуманным экспериментам. И клялся, что «обратно» получится, когда всё, что надо, закончится. Нам с Тармени уже по шестнадцать, а их «что надо» всё никак не скончается…
Пискнула дверь. И в моём тихом девичьем гнёздышке придирчиво проскрипело:
– Всё валяешься? Совесть-то есть? Взбаламутили всех, а она и не чешется.
Внешне старушка Клор ещё держалась на вполне себе достойном уровне. Но стариковствовала уже по праву: четверть века пролетела, как я её захомутала. И повесила на шею благодетельнице своё процветающее её усилиями поместье. Вон и малютка Лайрес уже зрелая дама, хотя двадцать пять лет назад мы числились ровесницами. А я снова в малолетки затесалась…
– Вставай, говорю! – рявкнула Клор, срывая с меня одеяло.
А затем со всей непререкаемой неодолимой материнской нежностью опрокинула на воспитанницу кувшин ледяной воды. Я визжала так, что чуть не полопались гланды. Скатилась на пол и попыталась уползти под кровать. Одной ручонкой хрупкая старушка цапнула меня за лодыжку, макнув носом в пол. А второй принялась охаживать какой-то мокрой тряпкой по мокрой же заголившейся попе. И далеко не шутейно: больно до чёртиков!
– Прямо затрудняюсь: кому из вас помочь! – громогласно возвестил от дверей сочный мужской баритон.
– Чего притащился? – недовольно проворчала Клор, поддёрнув рубаху на мою бесстыжую задницу.
Но щиколотку не выпустила зараза. Скребя морденью об пол, я вывернула голову вбок. И залюбовалась на прислонившегося к косяку… Варкара, каким тот был четверть века назад. Только морда не шрамирована. Да каштановые патлы стираны, а ногти вычищены. А так, всё тот же облом: высоченный, косая сажень в плечах. Тёмная бровь на переносице с внушительным изгибом вечно недовольной мины. Карие, глубоко вдавленные глаза. Выпуклые скулы, выступающие бугры челюстей и подбородка, глубокие носогубные складки. Широкий слегка сгорбленный нос, чётко очерченные сжатые губы, высокий шишкастый
– Выдавать замуж юную мать, ещё, куда ни шло, – философски заметил Вейтел. – Но тащить её туда таким образом…
Он ловко ушёл с линии огня, и мокрая тряпка беспрепятственно вылетела в коридор, смачно чавкнув о каменный пол.
– Убирайся! – задохнувшись от чрезмерных усилий, потребовала Клор.
И, наконец-то, отпустила мою ногу. Лезть под кровать в присутствии сына я постеснялась. Быстренько взгромоздилась на ноги и потопала к двери поцеловать ребёнка. Тот послушно нагнул башку, подставляя лоб.
– Странная какая-то свадьба получается, – укоризненно пробубнил Вейтел, целуя меня в макушку.
Моё новое тело было значительно краше предпоследнего Ксейкиного – родители-то красавцы – но вот с ростом опять как-то не задалось. Как нарочно!
– Почему странная? – промямлила я, уткнувшись носом в его грудь и оглаживая крутые плечи дитятки.
– Ты скандалишь. Тармени смылся, – изо всех сил пытался задавить ехидство Вейтел. – Вы, конечно, боги: у вас всё, не как у людей…
– Пошёл отсюда! – вырвала меня Клор из сыновьих объятий. – И поторопи там девок. Невесту готовить надо.
– Сначала вымой её! – выпустил Лисёнок парфянскую стрелу и с гоготом вывалился в коридор.
– Скоро тридцать, а как был дубиной, так и остался, – ворчала Клор, вытряхивая меня из мокрой рубахи. – Весь в тебя! Хоть бы что-то путное от Варкара перенял.
– Он и перенял, – напомнила я, соскребая с лица прилипшие мокрые волосы. – Морда кирпича просит…
– Заткнись! – прошипела Клор и толкнула меня в сторону крохотной уютной ванной: – Шевелись! Сейчас горячей воды принесут…
И пошло-поехало. Мыли меня в восемь рук, истерзав уши дурацкими свадебными прибаутками. Потому что день такой: сегодня мы с Тармени должны узаконить наш брак в человечьем обличье. Нам-то оно на дух не сдалось, но событие столь эпохальное, что у всех мозги забекренило его увековечить.
То, что в Юди обретаются великие боги, было страшно жутким секретом целый месяц после нашего рождения. А потом понеслось! Массовое нашествие паломников с двух континентов и одного архипелага останавливали правительственными войсками. Но, поскольку их заготовили для употребления на западном материке, туда вскоре и отправили. Тогда за дело обороны взялись Хакар-гар с Гра-арой. Теоретически-то оно верно, что нартии людей не едят. Но практически встречу нос к носу со старой стервозной Гра-арой – что гостеприимна, как пчёлы в улье – не всякие нервы сдюжат.
Бесперспективность сотворения из нас кумиров осознали года через три. А на пятый почти оставили богов в покое. Нескольких южных хавтанов с их архистратулами мы с Тармени приняли, как только позволил речевой аппарат. Показывать правительственным делегациям пускающих пузыри младенцев как-то несолидно.
Зато парочка северных князьков-приятелей заваливалась к нам, как к себе домой, таская в подарок всякую дребезжащую младенческую чепуху. Пока я впервые не смогла достаточно внятно обосновать, почему они такие долдоны. Раутмаровых танагратов тоже пришлось допустить до тела после его нижайших просьб и парочки скандалов, что закатила Кэм. Но их дальнейшее паломничество мы общими усилиями предотвратили.