Перекрёсток двенадцати ветров
Шрифт:
– … кричит: "Егор меня с собой в вояж зовёт по просторам нашей родины!" А потом отец меня вызывает и говорит: "Поедешь с этой дурой и будешь её беречь, как свой бумажник"…
– Ну, вообще-то я… - Егор вздохнул.
– Я собирался спокойно отдохнуть в приличном месте… - Сашка хмыкнул и покачал головой.
– Уже настроился… Вдруг примчался папаша - весь в ностальгических воспоминаниях. Опомнился… - в голосе Егора неожиданно прозвучала настоящая злость.
– "Давай, - говорит, - сынок, на историческую родину, ближе к городу Магадан, там климат хороший и комары некормленые." Я сначала думал, это у него возрастное, пройдёт. Потом
– Не повезло тебе… Жора, - серьёзно сказал Сашка.
– Кто нас хоть там ждёт-то? В смысле - встретят?
– Не хватало, чтоб ещё и не встретили, - буркнул Егор.
– Нашёл папаша какого-то замшелого проводника из местных - туроператор, блин… Дед какой-нибудь в кирзовых сапогах и в папахе…
– Подлетаем!
– крикнули из кабины, и пассажиры схватились за поручни кресел, а Све- тка взвизгнула коротко и пессимистично - машина круто легла на крыло, под которым уже не море тайги пело, а виднелся какой-то ровный луг со строением, похожим на сарай, в своём дальнем конце. Нужно было обладать немалой интуицией, чтобы понять: перед вами аэродром. Сашка понял это первым - нечто подобное он видел не раз, хотя и не до такой степени запущенное. Оповестить остальных о своём открытии он не успел - "финист", мягко подскакивая на каких-то кочках, замедлял ход по полю.
– Можно расстегнуть ремни и курить!
– так же весело объявил пилот.
– Мы на месте, аэропорт Де Голль готов принять гостей Франции!
– Это не смешно, - сухо сказал Егор, вставая и направляясь в хвост за вещами. Светка ринулась за ним; Сашка, сделав шаг к кабине, поблагодарил:
– Спасибо.
– Не за что, - пилот подмигнул, а его сосед вздохнул:
– Намучаешься ты со своим другом здесь, парень.
– Вообще-то он мне не то чтобы друг, - сказал Сашка и тоже пошёл за вещами…
…Похоже было, что прибытие спецрейса - едва ли тут каждый день приземляются частные самолёты!
– никого на аэродроме не колыхало. Сашка украдкой наблюдал за Егором - как тот отреагирует на отсутствие делегации с цветами и плакатами? Тот не реагировал никак, разве что помогла волочь Светке её рюкзак. Светка смотрела на Егора с не-мым обожанием. Около сарая (на нём висел-таки плакат - точнее, большие буквы гордой до невозможности надписи "АЭРОДРОМ"), до которого было не меньше двухсот метров по траве, кто-то сидел.
– Могли бы машину подогнать, - неуверенно сказала Светка, обратив внимание на окружающие реалии. Егор ответил:
– Ага, самой последней в здешних краях модели - додж три четверти[10]. Вон её из-за сарая пароконная запряжка тянет. Пошли, чего болтать.
Сашка не разделял их скептицизма. Ему нравились такие места - где тишина, бесшумное гудение горячего воздуха и легко дышится. Другое дело, что в таком месте и он ни разу ещё не был. От окружающего веяло полным безлюдьем и такой дикой, первобытной глушью, что Сашке стало не по себе. Со всех сторон лётного поля в небесную белизну карабкался по откосам пологих холмов густой лес без признаков человеческого жилья. На холмах то тут, то там что-то нестерпимо сверкало в лесных проплешинах.
От травы пахло сухой пылью и сеном.Горячий воздух даже немного мешал дышать. Человек, сидевший около "здания аэропорта",
– Если это наш проводник, то он едва ли старик, - вдруг сказала Светка.
– По-моему, он вообще совсем того - молодой.
Как обычно с ней бывало в минуты волнения или восхищения, она забыла "фильтровать базар" и с жаргона перешла на вполне правильный русский язык. Сашка мысленно согласился с сестрой - встречавший их в самом деле был очень молод. Ну просто очень. Сашка сказал бы, что это просто мальчишка, если бы такое допущение не было нелепым.
– Так, ещё новости, - процедил Егор, и Сашка изумлённо понял, что глаза его не обманули. Перед ними в самом деле стоял возле щелястой стены мальчишка - их ровесник, одетый в пригнанный камуфляж и (!) сапоги, но не кирзовые, а с мягкими даже на вид голенищами. Однако ещё через секунду Сашка понял, что не это самое поразительное, нет. И это его понимание подтвердил выдох Светки:
– Это как?!.
Около сарая, носившего столь гордое название, стоял второй Егор Перваков.
Родная кровь.
От реки через огороды тянуло прохладой. В траве недалеко от крыльца сидел, посвёркивал глазами, соседский кот. Сидя на перилах, Рат смотрел в небо сбоку от крыши, качал босой ногой, усмехался и шевелил бровью.
Очень трудно решать… Точнее - легко решить, а вот потом не раскаиваться в решении - это задача не мальчика, но мужа, как говорит их литератор из интерната. Вот то, что он отправил бабку ночевать на другой конец посёлка к старой подруге - это как? Сказал, что места не хватит… А ей, может, больше никогда не придётся повидать второго внука (или первого - кто же всё-таки постарше, и насколько?)?
Нет. Рат тряхнул головой. Ничего хорошего не вышло бы из этой встречи, это точно, это стопроцентно… Бабушка - она простая, радушная, наивная. А этот… братец - штучка непростая. Рат таких знал и не любил. Но они не были ему двоюродными братьями - "братанами", как раньше говорили… Неужели дядя Владимир правда думает, что он, Рат, сможет как-то повлиять на родственничка?
Да ну ещё, думать о нём, сердито оборвал себя Рат. Он - проводник, они - туристы, как в прошлом году. Тогда на него тоже сперва посматривали свысока (правда, из-за возраста), а потом всё было нормально.
Но те туповатые и в общем-то добродушные и неплохие "новорусские" из Благовещенска не были ему двоюродными братьями, чёрт побери!!!
Шаги были неслышными, но Рат ощутил присутствие человека за спиной и, не поворачиваясь, по запаху дезодоранта понял - Егор. У девчонки, которая требовала, чтобы её называли "Синти", парфюмерия пахла, конечно, не так. А рыжий Сашка вообще ею не пользовался.
– Спать неудобно?
– спросил он, не поворачиваясь. Егор - тоже босиком, в штанах от камуфляжа, встал рядом и, не ответив на вопрос, задал свой:
– Ты не куришь?
– Рат покачал головой.
– А я закурю.
Егор достал пачку каких-то сигарет, щелкнул зажигалкой - вполне умело - и затя- нулся с наслаждением. Оперся грудью и руками на перекладину оградки. Затягивался снова и снова, стряхивал пепел в траву. Позвал: "Кс," - но кот бесшумно поднялся и канул в темноту, покачивая хвостом.
Рат ждал. Не разговора, а когда Егор докурит и уйдёт - ему хотелось побыть одному и подумать. Но Егор, щелчком отправив окурок куда-то в ночь, повернулся лицом к Рату, оперся о перекладину локтем.