Перекресток Теней
Шрифт:
И пришел вечер - и ушел вечер. И наступила новая ночь - и прошла ночь. И только на следующее утро женщина поняла, что тает, что уменьшается в размерах, что ожидание - съедает ее, истончает, превращает в тень...
Она встряхнулась, умылась ледяной водой. Она знала, что таким способом можно быстро вернуть кровь к голове, можно отыскать равновесие.
"Так, сосредоточилась - и вспомнила: куда ты положила визитку?
– говорила она себе, шаря по полочкам и ящичкам своего секретера.
– Не могла же ты ее выбросить, нет такой привычки -
– Здравствуйте. Мне бы с телемастером поговорить...
– Извините, это невозможно, - ответил девичий голос, в котором звучал не вежливый отказ, а тревога и беспокойство.
И эти ноты в одно мгновение вошли в унисон с нотами собственной души.
– Почему? Что-то случилось?!
В трубке всхлипнуло, потом тот же девичий голос сказал:
– А почему вы решили, что что-то случилось?
"Да, тут я оплошала!" - подумала Инна.
– Мне показалось, что вы чем-то расстроены...
– сказала она.
– А мне показался знакомым ваш голос, - сказала девушка.
– Правда? Но я звоню по этому телефону только второй раз в жизни, и в первый раз говорила с телемастером, а не с вами...
– Инна Васильевна, это вы?
– Господи! Кто это?
– Это Катя Коробейникова, мне папа всё рассказал про вас...
– Катенька, солнышко! Я не могу поверить! Андрей Глыбов - твой папа?
– Да, только это его литературный псевдоним.
– И он... рассказал тебе... про нас?..
– Да, Инна Васильевна. И я читала всю вашу переписку...
– Девочка моя, прости меня!
– За что?
– За то, что я вторглась в вашу жизнь...
– Нет, что вы! Напротив, это я должна благодарить вас.
– За что?
– За то, что вы вернули папу к жизни, к творчеству. И еще... Знаете, что он сказал мне в пятницу вечером? Он сказал, что с вашей помощью понял, как нужно любить близких людей...
– Я тронута, я сражена...
– А я сражена вашими письмами и стихами...
– Катенька, девочка! Об этом после поговорим... Что же с папой?
– Он в больнице, у него прединфарктное состояние.
– Господи! Когда это случилось?
– Вчера утром, когда проснулись, папа стал жаловаться на сердце, и мы вызвали "скорую". Мамы сейчас нет, она приедет только завтра. Но в больнице маму знают, там дежурят хорошие врачи... Она им звонила...
– Он в сознании?
– Да, к нему даже можно пройти. Папа в отдельном боксе.
– Катенька, я хочу его видеть.
– Я как раз сейчас собираюсь, пакет складываю. Если не возражаете, мы могли бы встретиться возле входа.
– Это в Областной кардиологии?
– Да.
– Я уже бегу!
***
– Папа, ты не спишь? А я не одна...
Андрей медленно повернул голову.
– Инна!
Их глаза встретились, и в прохладном боксе в то же мгновение стало теплее.
– Андрюшенька!
– вырвалось у нее - непозволительно
– Я подожду в коридоре, - сказала девочка и вышла.
– Господи, Андрюша! Какая у тебя замечательная дочь! Какая деликатная...
– Да, это так. Ты уже всё знаешь?
– Да, она мне рассказала...
Инна присела на край больничной койки. Андрей тут же поймал рукой ее дрожащие пальцы.
– Вот так. Помнишь, я говорил, что никогда не обманываю дочь?
– Помню. Ты правильно поступил.
– Прости...
– Глупости! Я о другом хочу - о том, чего Катя еще не знает... Это ведь я тебя... де Брие - прямо в сердце...
– Получается так. Ты - молодец!
– Если бы не это... если бы не твоё сердце... Господи, как всё связано! В это невозможно поверить! Мне теперь кажется, что мы совершили чудовищную ошибку!
– Нет, мы сделали всё правильно.
– У меня только одна надежда: всё-таки наша медицина - это не средневековье! Ты должен выкарабкаться!
– Так и будет! Главное, что мы сделали то, что хотели... наперекор всему... или нашими руками сделано то, что должно было сделаться...
– Но ведь Ковчега не было - ни в Англии, ни где-нибудь еще... Это потом выяснилось, когда...
– Это же прекрасно!
– воскликнул Андрей и улыбнулся.
– Я успел тогда прочитать "Список".
Он попытался сесть, Инна его отговорила. Они помолчали несколько минут, не отводя друг от друга своих глаз. И в эти минуты Инне показалось, что Андрей как-то переменился - внутренне.
– А знаешь, - вдруг сказал он, - я многое передумал за последние два дня. Теперь, когда всё закончилось... надеюсь, что закончилось...
Он не договорил, отвернулся от Инны. Она ждала, она понимала, что Андрею есть что сказать.
– Я больше не верю в эту мистику, это просто невозможно!
– заявил он, снова поворачиваясь к ней.
– Я просто не знаю, как назвать то, что происходило: какая-то шизофрения, наваждение, коллективный психоз...
– Нас ведь было всего двое, это еще не коллектив, - возразила она.
– Впрочем, не исключено, что где-то живут еще и те, кто исполнял во Сне роли Тибо, Северина, Ребекки, Луи, Эмильена-левши, папы, наконец... Просто нам с тобой повезло больше других: мы встретились в этой жизни, мы могли позволить себе обсудить то, что происходит или происходило, даже что-то решать... Уже решили...
– Нет, Инна, это просто психоз, нас кто-то умело зомбировал... Странно - для чего? Тем более что Ковчега - нет.
– Почему нет? Он есть, но не там, где его искали...
– И все-таки это был бред...
– А как же вот это?
– спросила она, снимая с шеи тонкую цепочку с маленьким кулоном в виде сердца.
– Ты сам подарил его мне в пещере Ренн-ле-Шато. Помнишь?
Он посмотрел на золото в ладони Инны, потом встретился с ней взглядом.
– Откуда у тебя это?
– Сколько себя помню, ношу это сердечко...