Перемены. Адская работенка
Шрифт:
Но я решил, что для начала можно порвать кое-кого из вампиров в кровавые клочья.
Я взял эту боль и разжег из нее в себе целый ураган, раскаленный добела огненный вихрь. Я подождал, пока мой гнев разгорится достаточно, чтобы высушить слезы в моих глазах. А потом повернулся к Красному Королю и кивнул.
– Договорились, – сказал я. – Ступайте за графиней. Разгребу для вас этот мусор.
Аламайя молча вышла из храма. Вернулась она примерно через
Красный Король сощурился, пробормотал что-то девице и вышел. Сразу взревели рога, забили барабаны – подданные встречали своего монарха.
Аламайе пришлось повысить голос, чтобы я расслышал ее:
– Мой господин желает, чтобы ты знал: это место находится под наблюдением и охраной. Если ты попробуешь бежать с ребенком, тебя уничтожат, и ее вместе с тобой.
– Понятно, – спокойно ответил я.
Аламайя отвесила мне более традиционный поклон и поспешила за Красным Королем.
Когда она скрылась за дверью, я сделал два шага к алтарю и лежавшей на нем мертвой женщине.
– Хорошо, – проговорил я. – Скажи мне, что я тут вижу.
– Огромные карикатурные губы, – ответил из мешка-футболки с эмблемой «Роллинг стоунз» Боб-череп самым что ни на есть едким тоном.
Я тихо чертыхнулся и сдвинул край футболки так, что стал виден один светящийся оранжевый глаз черепа.
– Большого тупицу-чародея! – сказал Боб.
Я зарычал и нацелил его глаз на алтарь.
– О! – сказал Боб. – Ох, черт!
– Что это? – спросил я.
– Ритуальное проклятие, которое они готовят, – ответил Боб. – Большое.
– Как оно действует? У тебя десять секунд или меньше.
– Десять сек… Тьфу! – спохватился Боб. – Ладно. Представь себе арбалет. Все человеческие жертвоприношения – это усилия, которые тебе требуются, чтобы натянуть тетиву. Теперь она оттянута до упора, и арбалет готов к выстрелу. Ему не хватает только стрелы.
– Какой стрелы? О чем ты?
– Вроде маленькой девочки, которая спрятана за алтарем, – объяснил Боб. – Ее кровь выпустит в мир всю накопленную энергию и направит ее в цель. В данном конкретном случае – на ее кровных родственников.
Секунду я, хмурясь, обдумывал это.
– Это обязательно должна быть Мэгги? – спросил я.
– Нет. Одна стрела мало чем отличается от другой. Скажем, если при заклании ты будешь пользоваться другим похожим ножом, результат не изменится.
Я кивнул:
– Тогда… Что, если мы используем другую стрелу?
– Произойдет то же самое. Единственная разница заключается в том, что проклятие сработает на ком-то другом.
– Значит, ружье уже заряжено, – тихо произнес я и нахмурился еще сильнее. – Тогда на кой черт они оставили меня наедине с ним?
– Кого ты собираешься убить, чтобы нажать на спуск? – поинтересовался Боб. – Свою
– Можем ли мы разрядить его? Или испортить?
– Конечно. Правда, храм при этом взлетит на воздух, чуть ли не в космос, но это возможно.
Я стиснул зубы.
– Если все пойдет так, как они задумали, убьет ли это Томаса?
– Девочка – смертная, – задумчиво сказал Боб. – Значит, только его человеческую составляющую. Его тело, его рассудок. Думаю, если ему повезет, его голодный демон может вселиться в какой-нибудь овощ, но дальше этого среди Белой Коллегии оно не распространится.
– Черт! – буркнул я.
Я собирался сказать что-то еще, но краем глаза заметил движение. Я сунул Боба обратно в мешок, дав ему знак помалкивать, повернулся и увидел Аламайю, входившую в храм в сопровождении дюжины полностью обращенных воинов-ягуаров.
– Если ты последуешь за мной, господин чародей, – произнесла девушка, – я провожу тебя к той, что причинила тебе вред. Мой господин желает, чтобы ты знал: он дает тебе слово, что твоей дочери не причинят никакого вреда до самого завершения дуэли.
– Спасибо, – отозвался я и оглянулся еще раз на дочку.
Та жалась к стене; ее широко раскрытые глаза не смотрели ни на что конкретное, словно она пыталась наблюдать за всем вокруг сразу.
Я подошел к девочке, и она снова отпрянула. Я опустился перед ней на колени. Я не пытался дотронуться до нее. Не знаю, удалось ли бы мне сохранить самообладание, если бы я увидел, как она съеживается от моего прикосновения.
– Мэгги, – тихо произнес я.
Взгляд ее метнулся ко мне, и я прочел в нем явное удивление.
– Я заберу тебя от этих плохих людей, – произнес я так мягко, как только мог. Я даже не знал, понимает ли она по-английски. – Идет? Я заберу тебя отсюда.
Губы ее дрогнули, и она снова отвернулась.
Я встал и следом за жрицей безумного бога-наркомана вышел встретиться со своим врагом.
Снаружи все изменилось. Красная Коллегия спускалась с пирамиды и спокойной, упорядоченной процессией направлялась в другой конец развалин. Мои спутники ждали у подножия лестницы.
– Что ж, – сообщил я им, – время для дуэли.
Саня покачал головой:
– Помяните мои слова, это решится не у барьера. Такие штуки всегда кончаются адом кромешным.
– Дуэльный кодекс – штука серьезная, – возразил я. – Он будет играть по правилам. Если победу одержу я, то получаю девочку, и мы уходим.
Мартин покачал головой.
– Что? – спросил я.
– Я их знаю, – ровным голосом ответил он. – Никому из нас не покинуть этого места живым.
Его слова оказали на всех мгновенный эффект. По Молли они ударили больнее всего. Она и так уже заметно побледнела. Я увидел, как она нервно сглотнула.