Перемены. Адская работенка

Батчер Джим

В нашем случае секунды для точного прицела могли оказаться критически важными. Вампиры уязвимы для пуль, но способны оправиться от любого ранения, кроме самого смертельного, и отлично это знают. Вампир Красной Коллегии почти всегда без колебаний бросится на вооруженного смертного, зная, как трудно попасть в действительно уязвимое место, особенно с учетом того, что этот воющий монстр несется на вас во весь опор. Вам придется попасть ему точно в голову, или перебить позвоночник, или выпотрошить к чертовой матери,

чтобы лишить вампира Красной Коллегии подвижности, да и то рано или поздно он оправится и от этих ран – дайте ему только время и побольше крови.

Мёрфи очень хорошо знала, в кого ей придется стрелять, – ей и в прошлом не раз приходилось иметь дело с Красными. Чего нельзя сказать об остальных работавших в этом здании.

День для ФБР выдался по-настоящему неудачный.

Мы быстро и бесшумно скользили по коридору; и когда из комнаты для отдыха вынырнул перепуганный тип конторского вида, я едва не испепелил его разрядом своего жезла. На шее у Мёрфи висел бейджик, и она спокойным, властным тоном приказала клерку вернуться и забаррикадировать дверь. Тот повиновался беспрекословно.

– Может, и нам? – пробормотал Рудольф. – В комнату? И забаррикадироваться?

– У них с собой тяжеловес, – сообщил я Мёрфи, вновь возглавив шествие. – Большой, сильный, стремительный. Вроде луп-гару. Какой-то персонаж майя, Ик-не-помню-как-дальше.

Мёрфи выругалась:

– Как нам его убить?

– Определенного способа не знаю. Но дневного света он точно не любит.

Из наружных окон нескольких кабинетов, мимо которых мы проходили, сочился приглушенный шторами полуденный свет, и в нем голубоватое сияние моего амулета словно померкло.

Однако еще более зловещей, чем полумрак, казалась тишина. Не шелестел воздух в вентиляционных коробах. Не поскрипывали лифты. Не звонили телефоны. Единственное, что нарушало тишину, – это прогремевшие дважды вспышки панической, но практически бесполезной стрельбы, да охотничьи вопли вампиров. И все это время ровное «бум-бум-бум» Икова сердцебиения становилось все громче и ближе.

– Может, нам не помешали бы зеркала или что-нибудь в этом роде, – заметила Мёрфи. – Запустили бы дневного света побольше.

– Это сложнее, чем выглядит в кино. Думаю, я могу проделать дырку в стене здания. – Я облизнул губы. – Фигня вопрос. Где у нас тут юг? Если дырявить, в той стороне больше света.

– Вы угрожаете уничтожить федеральную собственность! – пискнул Рудольф.

Выстрелы ударили на этот раз ближе – возможно, на третьем этаже, прямо под нами. А может, и на четвертом, только эхо от перегородок мешало понять направление.

– О боже! – всхлипнул Рудольф. – Господи Исусе! – Он начал бормотать это себе под нос снова и снова – бездумно, от страха.

– Ага, – хмыкнул я. Мы как раз подходили к комнате для допросов. – Вот у нас

есть и Трусливый Лев. Прикрой меня, Дороти.

– Напомни мне потом спросить, о чем это ты, черт подери! – отозвалась Мёрфи.

Я взялся за дверную ручку, но помедлил. Тилли вооружен, предположительно достаточно умен, чтобы бояться, так что, возможно, просто открыть дверь и напугать его еще сильнее выглядело не лучшей идеей. Поэтому я отступил чуть вбок, протянул руку и постучал. Азбукой Морзе: Стрижка и бритье.

Последовало молчание, потом с другой стороны двери постучали в ответ. За четвертак.

Я повернул ручку и медленно, очень медленно открыл дверь.

– Тилли? – произнес я хриплым шепотом. – Сьюзен?

Окон в комнате для допросов не было, и в ней царила абсолютная темнота. В дверном проеме возник Тилли, прикрывая глаза от света моего амулета.

– Дрезден?

– Он самый, – подтвердил я. – Сьюзен?

– Я здесь, – откликнулась она из темноты дрожащим от страха голосом. – Меня приковали наручниками к стулу. Гарри, нам надо бежать.

– А я чем занят?

– Ты не понимаешь. Эта тварь, этот барабанный стук. Это пожиратель. С такими не бьются. От таких бегут и молятся, чтобы их внимание привлек кто-нибудь помедленнее тебя.

– Угу. Мы с Иком уже встречались, – буркнул я. – И мне не хотелось бы повторять этот опыт. – Я протянул руку в сторону Тилли. – Мне нужны ключи от наручников.

Тилли колебался, явно разрываясь между чувством долга и животным страхом, нараставшим в здании. Он покачал головой, но как-то не слишком убежденно.

– Тилли, – произнесла Мёрфи с выражением свирепой решимости на лице. – Поверьте мне. Пожалуйста, просто поверьте. До тех пор, пока эти трое находятся в здании, люди будут гибнуть.

Он отдал мне ключи.

Я взял их и повернулся к Сьюзен. Она сидела на том же самом стуле, что и я при прошлом моем разговоре с федералами. В своих черных кожаных брюках и черной футболке она казалась странно уязвимой – с учетом ситуации, конечно. Я подошел к ней и принялся возиться с наручниками.

– Спасибо, – тихо сказала она. – А то я уже начала немного волноваться.

– Должно быть, они каким-то образом проникли через подвал, – предположил я.

Она кивнула:

– Они так и будут прокладывать себе путь от этажа к этажу. Убивая всех, кого смогут. Это их обычная тактика: устранить главную цель и оставить недвусмысленное послание всем остальным.

Тилли тряхнул головой, словно пытаясь унять головокружение:

– Это… Что? Я знаю, некоторые картели в Венесуэле и Колумбии орудуют так, но…

Сьюзен бросила на него раздраженный взгляд:

– О чем я говорила вам последние пятнадцать минут?