Перемещенный
Шрифт:
Бой меж тем плавно перетекал в самую настоящую резню. В рукопашной сиртям не было равных, они уверенно теснили имперцев все дальше в глубь лагеря. Эту радужную новость мысленно передал Улуше ведун Клекрия, а она, в свою очередь, озвучила ее на ухо Степану.
Миновав буквально пару десятков палаток они и сами, наконец, смогли принять участие в бою. Удивлению имперцев не было предела, когда в спину им слаженно ударили изо всех шестиста стволов невесть откуда взявшиеся люди. Кто они, эти неведомые враги, вступившие в битву на стороне сиртей? Незнание пугало, парализовывало волю к сопротивлению.
Появились первые дезертиры. С каждой минутой все больше солдат украдкой поглядывало
Да хрен с ними, с дезертирами. Степана на данный момент больше интересовало, где расположены минометные батареи врага. Почему они до сих пор не наткнулись на них? Сейчас он весьма сожалел, что не подумал как следует расспросить об этом плененного оберста. А, впрочем, сделанного не воротишь.
В отличие от вооруженных лишь серпаками да бесполезными в данных условиях луками сиртей, что врукопашную сражались на переднем крае, Степан своих воинов наоборот держал на некоторой дистанции от противника. Даже заставил их залечь и вести огонь из положения лежа, дабы к минимуму свести потери среди личного состава.
— Клекрий вопрошает, что там у нас деется.
— Скажи, что все идет как задумано, — он мельком отметил про себя, что Улуша просто бесподобно справляется с обязанностями главного специалиста по связи. Ведуны со своими сверхспособностями — просто находка для армии, не имеющей иных средств коммуникации.
Пуля, просвистевшая у виска, заставила Степана прервать свои размышления и вжаться в землю. Огонь в сторону его отряда и впрямь стал сильнее или это только так кажется? Он сделал глубокий вдох и одновременно с выдохом заставил-таки себя приподнять голову. Надо отслеживать ситуацию, надо. Ничего не попишешь. На этот раз уже целый рой пуль заставил его пригнуться. Вновь рискнул приподнять голову, выпустил всю обойму из «Вальтера» туда, где продолжали беспорядочно мелькать тени. Не без зависти поглядел в сторону Улуши — девушке досталась позиция гораздо более выгодная, чем была сейчас у него. Горбик, небольшая неровность почвы, в которую можно втиснуть свое тело, по нынешним временам воистину бесценны.
Он едва не пропустил тот момент, когда уцелевшие солдаты Империи начали свое отступление через оставленную им лазейку в западном направлении. Двигались целенаправленно, без паники. Вне всяких сомнений маневром этим кто-то руководил. Когда же на воинов Клекрия, в азарте преследующих ускользающего врага, с противным визгом посыпались первые мины, Степан понял, что пришло его время действовать в несколько ином русле.
— Улуша! Передай Гриней: пускай Осип со своими воинами сворачивается и перемещается вон туда, — он дал отмашку рукой в сторону, откуда продолжали сыпаться мины, теперь уже даже в гораздо большем количестве нежели ранее.
Сам же свою часть отряда отвел в сторону, подальше от этой адской свистопляски. Бросил быстрый взгляд на небо: светает. Пройдет час, максимум полтора, и их верный союзник — тьма, исчезнет, уступая место предательскому дневному свету. Итак, что же мы имеем в настоящее время? Враг деморализован, практически разбит. Минометные батареи также доживают свои последние минуты. Тщась прикрыть отступление пехоты, они выдали себя огнем,
Пока размышлял, прокручивая в своей голове ход боя, минометные батареи уже успели затихнуть. Осипа работа, не иначе как.
Ухмыльнулся одними уголками губ:
— Слышь, радистка Кэт, отстучи-ка там Клекрию, пускай со своими соколами назад возвращается, а то на дележку награбленного не успеет.
Улуша, привыкшая к замысловатым оборотам речи своего непосредственного начальника, лишь послушно головой кивнула. Красивое лицо ее вновь осветилось искрометной улыбкой. После того, что произошло между ними совсем недавно, ведунья совершенно преобразилась. Куда подевалась былая угрюмость, в последнее время ставшая неотъемлемой частью ее «Я», ее второй натурой!
— Клекрий занят. Сказал, что подойдет позже.
— Кто б сомневался! — Степан раздраженно саданул рукой по стояку палатки и злобно зашипел, когда костяшки его отозвались острой режущей болью. — Передай, пускай не дурит и топает туда, куда ему было сказано. А не то… — продолжать Степан не стал. Что он будет делать в том случае, если Клекрий ослушается, он и сам не знал. По сути, если разобраться, то вовсе не он, а именно Клекрий был верховным старейшиной, следовательно, следуя субординации Степан скорее должен сам подчиняться, но уж никак не раздавать приказы старшему по званию. Нонсенс. Винегрет какой-то получается. Двусмысленность ситуации раздражала, впрочем, не переставая при этом забавлять.
— Остатки демонов оттеснены глубоко в лес. Клекрий со своим воинством возвращается как ты и просил.
— Отлично. Обыщите здесь все. Меня интересует оружие и боеприпасы. Пленных не брать.
Чумазый парнишка с редким именем Акребузий, только что добровольно принявший на себя обязанности штатного ординарца, которого он для краткости окрестил просто Бузей, тотчас сорвался с места и умчался доводить до ушей подчиненных его новый приказ.
Лишь на утро следующего дня воинство сиртей покинуло то место, на котором совсем недавно располагался временный лагерь двести восемнадцатой пехотной дивизии Советской Империи Рейха, носящей гордое имя «Фельдхернхалле». Теперь там вовсю хозяйничало пламя. Оно пожирало все то, что может гореть: перекидывалось с палатки на палатку, стелилось по траве, лизало сваленные в кучи груды мертвых тел, пропитывая воздух сладковатым запахом паленой плоти.
Степан, шедший в окружении старейшин, то и дело с беспокойством оборачивался. А не перекинется ли пламя дальше, не начнет ли гулять по степи, благо пищи для него сейчас там более чем достаточно. Жара, что стояла в последние несколько дней, сделала со степью неожиданную метаморфозу: высохли некогда буйные травы, кусты, потерявшие всю свою листву, отчаянно тянули крючковатые лапы-ветви к небу, моля Всевышнего о том, чтобы он соизволил, наконец, пролить на землю хотя бы каплю драгоценной влаги.