Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений
Шрифт:
24. Тизенгаузен. Т. II. С. 171–172.
25. См.: Экземплярский А.В. Указ. соч. Т. II. С. 420–421.
26. См.: Тизенгаузен. Т. II. С. 118.
27. Там же. С. 173. Примеч. 2.
28. Там же. С. 178, 212, 214.
29. Две конфедерации туркмен, оттесненных вторжением монголов (см.: Босворт К.Э. Мусульманские династии. С. 221).
30. См.: Джанашиа С.Н. и др. История Грузии. Тбилиси, 1946.
С. 293. 31. Цит. по: Грумм-Гржимайло Г.Е. Джучиды. С. 35.
32. Тизенгаузен. Т. II. С. 174.
33. Там же. С. 212, 214.
34. Там же. С. 178.
35. Там же. С. 37. Примеч. 17.
36. Принято считать, что фанатичные мусульмане Золотой
37. Елец был единственным русским городом, разрушенным войсками Тимура.
38. Тизенгаузен. Т. II. С. 180, 121.
39. Там же.
40. Там же.
V. История о взятии Константинополя Мухаметом II, осьмым турецким султаном, в лето по Рождестве Христове 1453, типография скоропечатания в. Кирилова, 1847 г.
Мухамет II, султан турецкий, отдав последний долг родителю своему Амурату, умершему в Азии, в городе Бургии, что в области называемой Вифиния, наследовал без всякого препятствия престолом его. Первым его попечением было окончить войну, начатую Амуратом с князем Кораманийским, и потому он выступил против его с многочисленным войском и, вскоре победив, соделал своим данником.
После того, следуя единственно честолюбивым своим замыслам, решился обратить оружие свое противу Греции и овладеть Константинополем, несмотря на примирение и союз заключенный братом его царем Иоанном, и греческим царем Константином Палеологом, сыном Мануиловым. Более всего мысль эта укоренилась в нем оттого, что в то время были между христианами междоусобные брани и многие развраты, так что о них можно было сказать: «видевше не видеща и слышаще не слышаша». Никто из греков, могущих подать свою помощь к избавлению Константинополя, не хотел вмешаться в эту брань, и желал лучше погибнуть с своим достоянием, чем употребить его для обороны своего отечества. Но более всего, воля господня попустила пасть сему граду, где с каждым днем усиливались междоусобия и умножались грехи, оскорблявшие щедроты божьи.
О падении греческого царства и о взятии славного Константинополя древние историки повествуют следующее:
Сделавшись обдадателем Оракии, Махомет султан турецкий возымел желание взять и Константинополь, для чего повелел построить город в Пропонтисе, на берегу Оракийского моря, где устроил также и гавань, наполнив ее кораблями, галерами и катаргами с значительным войском и пушками – и таким образом прекратил грекам свободный ход по морю.
Когда греческий царь Константин узнал о намерении Махометовом, то крайне удивясь оному, послал послов своих к Махомету увериться в истине им слышанного и подтвердить мирные договоры; но Махомет не принял послов, и приготовлялся к осаде города. Тогда Константин, видя малочисленность своего войска и зная его неопытность в воинских действиях, прибег в Рим к Папе и в другие государства, прося со слезами помощи; также послал и к братьям своим в Аморию известить их о его несчастии и преклонить о подании помощи, но латинцы, итальянцы и французы, издавна уже покушавшиеся
От сотворения мира в лето 6961, а от Воплощения Слова Божия 1453, в декабре месяце, Махомет с бесчисленным воинством приступил к Константинополю водою и сухим путем и объявил всем своим воинам, дабы возбудить в них большую храбрость, что отдаст им все сокровища Константинополя, если они овладеют им. Пришед на место, он тотчас отдал приказ делать башни, устраивать валы, шанцы, туры и мосты чрез рвы, и большой мост от места Перы до Галаты на две тысячи степеней, чтобы не могла придти к городу никакая помощь морем.
Царь же Константин, смотря на все это и не ожидая ниоткуда ни малейшего вспомоществования, возлагал все свое упование единственно на Бога, и с скорбными воздыханиями взывал к Нему непрестанно; а чтобы не допускать турок к устроению стенобитных орудий, он с воинством своим выходил из города и бился с ними мужественно, но сила турецкая отразила все их усилия, и тотчас заставляла обращаться опять в город. Тогда Царь, Царица и Патриарх с священным собором и множеством народа, постились и совершали молебствия обходя святые церкви. Константин непрестанно ободрял своих воинов, дабы не ослабевали и надеялись на помощь Всемогущего. Он повелел расстановить воинов по градским стенам, стрельницам и вратам, и где ожидал нападения, там поставил пушки, и строго запретил каждому выходить из города. Хотя стены Константинополя славились красотою и величиною во всей вселенной, но они небрежением начальников были приведены в ветхость, и потеряли прежнюю свою крепость. Когда турки окончили все свои приуготовления, то решились сделать явный приступ к городу, и в 14 день февраля они учредили между собою пост, наблюдаемый ими только днем; ночью же веселились и пировали, прощаясь друг с другом, как бы не думая уже более видеться; – потом приступили к городу со всех сторон, но встретили столь сильное сопротивление, что сражение их продолжалось тринадцать дней, и греки не приведены были в расстройство, но каждый охранял свой пост.
В четырнадцатый день, то есть февраля 28, турки, совершив скверный свой пост, прикатили вновь пушки к стенам города, и начали стрелять из ручниц и луков так сильно, что греки не в силах будучи стоять на стенах, укрылись, и тайно стреляли в турок из пушек и пищалей и многих убивали. Турки же, не видя на стенах никого, с криком приступили ближе с лестницами, турами, огнем и различными стенобитными орудиями, надеясь тогда же овладеть городом, но греки мужественно отражали нападения их.
Константин, разъезжая по всему городу, возбуждал мужество воинов и повелел звонить во все колокола, дабы стекались для защиты из всех концов города. Тогда звон колоколов, удары пушек, треск оружия, плачь и рыдания жен и детей, сгустившийся от огнестрельных орудий и огня дым, представляли такое ужасное зрелище, что нельзя вообразить – казалось, вся земля колебалась и готова была обрушиться в своих основаниях. Эта битва продолжалась целый день, и только при наступлении ночи турки отступили от города и удалились в свой стан. Греки, утомленные битвою и чрезвычайными усилиями, пали как мертвые на землю, и только одна стража не покидала постов своих.