Переодетые в чужие тела
Шрифт:
– - Нет.
– - Что нет?
– - Я этого делать не буду, и не заставите!
– - Хорошо. Хорошо, голубчик мой, Гермич. Главное, успокойся: не станешь делать -- не на-до!
– - Спасибо, Ворбий, за то, что передумал.
– - Конечно, передумал. Ты только пересадишь их местами и больше ничего.
– - Значит, потом я не убиваю?
– - Да что ты в самом деле заладил: убивать, убиваю. Я же тебе сказал -нет. Только пересадишь местами. Профессора на место молодого человека, а молодого человека на место профессора. И все. Уяснил?.. Гермич?..
– -
– - Ты что замолчал, не отвечаешь!?
– - Немного задумался.
– - Я говорю тебе: уяснил задачу?
– - Да, уяснил.
– - Прощай, до следующего контакта, -- коротко, в довольно невежливом тоне остановил диалог Ворбий и нажал на зеленый квадрат.
Тут же, вначале, просочились созвездия огней главного генератора и, через непродолжи-тельное время контактная комната осветилась фиолетовым светом.
Ворбий отодвинул в сторону пульт с горя-щими тремя квадратами, поднялся из кресла, медленно и уныло прошелся по комнате к раздвижной двери, она открылась.
"Сучонок!" -- оскаленно прошипел сквозь зубы представитель фирмы, покидая контактную комнату.
Хозяин
– - Алло... Я слушаю вас... Говорите!..
– - Добрый день.
– - Здравствуйте.
– - Извините за беспокойство: это квартира профессора Аршиинкина-Мертвяка?
– - Да. Он самый у телефона.
– - Василий Федорович?
– - Да. Это я. Кто звонит?
– - Будем надеяться, что вы еще не передумали, и наш разговор будет удачным.
– - Не говорите загадками! Кто вы?
– - Вас беспокоит Георгио Фатович, "Обратная сторона".
Профессор ничего не ответил. Зависло молчание с десяток секунд.
– - Вы замолчали... Может, мне уже не следовало вас беспокоить?
– - Нет-нет. Это просто неожиданно. Точнее...
– - Василий Федорович заерзал в кресле у рабочего стола, -- я надеялся, ожидал..., хотел, но предполагал, что все-таки... У вас хорошие новости?
– - осторожно, настороженно поинтересовался профессор у представителя фирмы.
– - Думаю, что именно так, -- коротко ответил Ворбий.
– - Но..., это не однозначный ответ, -- похоже, переспросил Аршиинкин-Мертвяк.
– - С моей стороны, точнее, -- поправился Ворбий, -- Со стороны фирмы -ответ одноз-начный: Да!
– - Спасибо, -- тут же поспешил поблагодарить профессор.
– - Не торопитесь, -- как бы приостановилпорыв благодарности Ворбий.
– Я сказал, что с нашей стороны ответ положителен, как вы и хотели, но в общем-то, его еще пока нельзя объявлять таковым.
– - Что такое?
– - еще больше насторожился профессор.
– - Вы же сказали "Да".
– - Это сказали мы, а что скажете вы?
– - Конечно же, да!
– - Не торопитесь, профессор! Выразить "Да", согласиться, вовсе не значит, что возникла однозначность сторон, вы меня понимаете, что я имею ввиду?
– - Теперь понимаю. Но на этот счет вы можете быть абсолютно спокойны: меня устроят практически любые ваши условия. Я же сказал, что я могу хорошо... отблагодарить.
– - Это не телефонный разговор, Василий Фе-дорович.
– - Понимаю.
– -
– - Смогу.
– - В какое время?
– - Лучше, если бы это было после трех дня.
– - Договорились, Василий Федорович, я бу-ду вас ожидать в половине четвертого, устроит?
– - Да.
– - В таком случае, до завтра, профессор.
– - До свидания, -- сказал Аршиинкин-Мертвяк, но тут же спохватился и взволнованно заговорил в трубку: -- Георгио Фатович! Георгио Фатович, послушайте...
– - но осекся, замолчал, потому что в трубке уже пульсировал неумолимый прерывистый сигнал. "А жаль..." -- поду-мал профессор, -- "Надо бы ему было поубедительнее сказать о благодарности, что она и в самом деле будет большой... Они не должны пе-редумать!.."
Аршиинкин-Мертвяк живо подскочил из кресла, но... внутренне... остановивши расшатавшуюся шестидесятилетнюю этажерку чувств, стал сосредоточено прохаживаться по кабинету со взглядом еще одержимой безысходности и одновременно нарастающей надежды -- как арестант, ожидающий амнистии...
– - Ну, вот...
– - по-взрослому снисходительно, в адрес только что прекратившего существование на телефонной линии абонента, проговорил Ворбий и, как хозяин, открыл паузу со смыслом, известным только ему... Медленно положив телефонную трубку на аппарат, он мягко, слегка откатился в своем рабочем кресле назад, к окну, при этом не отрывая жалящего взгляда от своего собеседника... Теперь, Ворбий, будто приготовившись для начала к смачному плевку на расстояние, неотступно сидел за все тем же столом в Приемной Интегральной фирмы.
– - Шлифовка идет чудно, конечно же, если вовремя удалять сучки, вроде тебя, мадам, -- сказал представитель фирмы, как бы давая понять, о чем была его пауза, и как бы пригрозившиею, только что, змеино проползшей. Ворбий противно оскалил зубы в сторону своего собеседника, обнаруживая свое видение в этом собеседнике близкой жертвы.
– - Я имею возможность загладить свою ви-ну?
– - не поднимая опущенной головы задала вопрос представителю фирмы Юсман.
– - А как бы ты хотел...ла, уважаемая Виктория Леонидовна?
– - с издевкой, в угрожающем тоне, спросил Ворбий.
– - Загладить... Надо заплатить или что-то другое?
– - все так же безысходно проговорила Юсман.
– - Заплатить...
– - повторил, наигранно за-думываясь Ворбий -- Нет!
– Он покачал головой, оттопыривши верхнюю губу.
– - Что-то другое?.. А вот это, пожалуй... кое-что! А?
– - Хотелось, хотя бы так, -- немного ожила Юсман и в надежде на мгновение, взглянула в сторону представителя фирмы и снова опустила глаза.
– - Ладно, -- коротко определился Ворбий и немного помолчал, -- В конце концов, ты всегда можешь умереть: поживешь, пока и поможешь, а может..., поможешь и будешь как прежде жить. Все зависит и будет зависеть уже не от тебя, а от обстоятельств, которые сложатся. Тебе больше ничего не остается. Твоя жизнь -- благополучный исход предприятия. У тебя нет выбора, мадам, голубчик мой!