Переосмысление заикания
Шрифт:
Однажды поздней весной 1982 года я зашел в фотомагазин на 24-й улице, поблизости от того места, где я обитал в Сан-Франциско, чтобы забрать несколько фото. Служащая, хорошенькая молодая девушка, была у другого конца прилавка и, когда я вошел, двинулась в мою сторону, чтобы обслужить меня.
«Как ваше имя?» – спросила она.
Этот вопрос обычно вгонял меня в панику, поскольку я всегда ступорил на своем имени. Всегда. Но к 1982 году заикание уже не было для меня актуальным.
Я начал выговаривать «Харрисон», как вдруг обнаружил, что я в панике и полностью в тисках ступора. Вернулись старые знакомые ощущения. Я мог слышать, как стучит мое сердце. Я остановился, набрал воздуху, позволил себе успокоиться и, пока девушка таращилась на меня, собрался с силами, чтобы сказать «Харрисон».
Я вышел из лавки со своими фотографиями, чувствуя себя вымотанным и совершенно озадаченным. Откуда вообще мог появиться этот ступор? С чего бы я вдруг повел себя по-старому? Заикание было последним, о чем бы я вспомнил, когда входил. Я никогда не думал о нем, поскольку оно больше не появлялось, поэтому я знал, что ступор вызван не страхом заикания. Тогда я стал делать то, что делал всегда в те времена, когда заикание еще было проблемой. Я стал снова и снова прокручивать произошедшее в голове, стараясь поймать как можно больше деталей, чтобы суметь ухватиться за зацепку, которая помогла бы объяснить то, что, собственно, произошло.
«Где была женщина, когда я пришел?» – спросил я себя. Давайте посмотрим. Вот план магазинчика. Я пришел и встал у кассы. Девушка была на другом конце стойки и с кем-то разговаривала.
«Кто был этот человек? Это важно?»
Это был парень.
«И на кого он был похож?»
Хммм. Опа! Он был байкер. Выглядел крепким. На руках татуировки, носит жилет от Ливая.
«И что еще ты заметил?»
А этим двоим, по-видимому, нравилось общаться друг с другом. Парень, похоже, давно знал эту девушку.
«Каким он тебе показался?»
Выглядел пугающе. Напоминал драчунов в том районе, где я жил, когда был маленьким. Я помню тех ребят. Они жили в соседнем городке. У них были злые глаза, при них я всегда чувствовал оцепенение.
«Как ты относился к таким, как он, когда был маленьким?»
Ну, если я был на улице, когда там шли несколько таких забияк, я хотел стать невидимкой, чтобы они не могли меня увидеть и ко мне не пристали. Я прикладывал к этому все старания. Я бы слился с травой. Выглядел бы деревом, или кустом, или кирпичной стенкой. Ничто бы не выдало меня, пока они не прошли. Ничто.
«Ты чувствовал что-то еще по отношению к тому байкеру, которого встретил в магазинчике?»
Я полагаю, что чувствовал что-то похожее на то, что прерываю важную беседу, потому что этим двоим было очень хорошо вместе.
«Что заставило тебя это почувствовать?»
Я воспроизвел сцену еще раз, постаравшись вспомнить, что я ощущал и как именно. Я по-настоящему сосредоточился, и меня охватило некое неудобство. Потом оно стало очевидным. Я был обеспокоен тем, что парень был раздражен от того, что девушка отошла от него ко мне, заставив его ждать.
«А каков был твой ответ в такой ситуации, когда ты был маленьким?»
Я сдерживал себя. Я не хотел
«Потому что…»
Потому что это подвергло бы меня опасности. Этот парень мог создать мне проблемы, поэтому мне не нужно было, что он «видел» меня.
«Потому в фотомагазине ты…»
Правильно. Я сполз в старый стереотип. Я сдерживал себя. Маскировал свою энергию. Я старался стать незаметным, как бывало в прежние времена.
Я уверен, что это так, потому что, когда меня осенила такая догадка, мои мышцы шеи и плеч сразу расслабились, те самые мышцы, которые были напряжены при панике в фотомагазине.
Я понимаю, что вы думаете сейчас: это просто попытка объяснения произошедшего. Но не тот случай. Спустя годы я заметил, что когда я докапываюсь до истины, у меня появляется физическая реакция… расслабление. Это происходило неоднократно, потому я научился распознавать такие знаки.
Поэтому сегодня у меня нет никаких сомнений, что ответ я получил.
Этот небольшой опыт кое-чему меня научил. Обычно я думал, что заикался, потому что боялся начать заикаться. Я полагал, что все вертится вокруг моего страха запинки и того, как люди могут отреагировать. И это действительно верно во многих случаях. Но не всегда. И явно не в этом случае, когда заикание сидело глубоко в моем сознании.
У меня был учитель рисования, давший мне как-то превосходный совет. Однажды у меня возникли трудности с наброском модели, которая стояла подбоченясь. Я просто не мог сделать так, чтобы ее руки выглядели правильно. Учитель подошел, посмотрел несколько минут, а затем сказал: «Смотри на промежутки».
«Что-что?»
«Смотри на промежутки. Ты смотришь на контуры рук, а ты взгляни на пространство около рук. Отмечай пустоты в середине, которые образуются, когда модель упирает руки в бока. Изучай форму этих промежутков. Потом их рисуй».
Я стал рисовать, следя за этим. И тот самый рисунок волшебным образом получился.
Вы можете научиться делать то же самое и с заиканием, наблюдая за такими промежутками. Рассмотрите случаи, касающиеся ступоров, не просто как случаи заикания. Посмотрите, можете ли вы сказать, что тогда происходило. Что вы замечали? О чем думали, что чувствовали? Каковы были ваши ожидания, впечатления или понятия? В этом всем кроется множество ответов. Если вы держите ваш разум открытым и не позволяете себе перемещать фокус внимания только на речь, вы начинаете узнавать много интересного и полезного.
Вы заика или нет?
Я собираюсь раскрыть вам секрет, с которым еще ни с кем не делился. О нем не знают даже мои лучшие друзья.
Я вор.
Вы не ослышались. Я вор. Честное слово, клянусь всеми святыми, самый настоящий вор. И провалиться мне на этом самом месте.
И теперь, когда я сознался в воровстве, как вы отреагируете на это? Попрячете приличное серебро, если я приду на ужин?
Попрятали бы?
Я не удивлен. Навешивание ярлыка приводит к неким ожиданиям и заставляет относиться к человеку определенным образом. К примеру, вообразите: вваливаетесь вы в местный бар в провинциальном городишке на глухом юге и громогласно возглашаете всем серьезным местным завсегдатаям, что вы янки, Настоящий Американец.