Переплетение миров
Шрифт:
– Я же следопыт, как уже говорил. У меня на такие дела глаз наметан.
– А как же вознаграждение?
– Пустое. Денег за такого много не дадут. А приятная беседа с добрым, как ты, человеком сойдет на нет. А я еще не выговорился, понимаешь ли. И потом, я еще не наелся и не напился. Парень, где мое вино? И называй меня на «ты», пожалуйста. Не привык я к культурному обращению…
Через час, сытые, они, раскурив трубки, пускали дым в потолок.
– Так значит, ты за деньги разыскиваешь разных преступников? – в очередной раз спрашивал Венжит.
– Угу. Бывает, что в поиске нахожусь по несколько месяцев. Но еще ни один мерзавец от меня не ускользнул, – Сэм тоже захмелел, – Обошел полмира. Бывал даже там, где не ступала нога простого человека. Работаю один. Поэтому, бывает,
– Это хорошо, что мы встретились, – выпуская дым, проговорил Венжит.
– Угу. Хорошо. Ладно. Что это мы обо мне да обо мне? Я же должен был тебе кое-что рассказать. На чем я тогда остановился, когда пытался объяснить, что такое забавы нашего лорда?
– Ты говорил что-то про историю.
– А. Точно. Так вот. слушай.
Венжит сидел, наполовину прикрыв глаза, время от времени затягиваясь сладким дымом из трубки, набитой табаком, привезенным Сэмом откуда-то издалека. Неторопливый рассказ Сэма рисовал в воображении Венжита яркие картины.
Армии орков были полностью разбиты. Их немногочисленные остатки были отброшены далеко от плодородных земель людей на восток. Селились они по большей части в непроходимых горах. Через триста лет после великой войны орки изредка стали делать небольшие вылазки в надежде отвоевать себе более удобные места на равнинах. Но люди неизменно отбрасывали их обратно в горы, истребляя почти поголовно. Постепенно видеть их стали все реже и реже. Для многих они стали превращаться в выдуманных персонажей, которыми пугали непослушных детей.
Время волшебников и эльфов прошло. Последние, не решившиеся покинуть Средиземье, ушли далеко на север. Скрылись от мира, перестав появляться на глаза. Они тоже стали частью сказок.
О хоббитах тоже почти ничего не было известно. Те жили на своих исконных территориях. Люди не претендовали на них. Устойчивых торговых отношений хоббиты и люди так и не завели. Каждый был сам по себе.
И только гномы время от времени покидали свои горные владения, чтобы на ярмарках обменять свои непревзойденный металл и драгоценные камни на зерно и другие продукты, производимые людьми.
Войн между разными расами не было. Людям совершенно нечего было делать в подгорных городах гномов или в землях хоббитов, а тем нечего было делать на территории людей. Вот и пересекались они только для какой-никакой торговли. Однако, между самими людьми все чаще и чаще стали возникать конфликты. Границы государств попеременно то увеличивались, то сокращались вместе с уменьшением общего количества населения. Глубокое обескровливание народов остужало пыл правителей, и тогда заключались перемирия, но ровно до того момента, покуда тот или иной король вновь не создавал себе из подрастающего поколения армию, еще более мощную, чем была до последней войны. Никакое благоразумие не смогло повлиять на этот повторяющийся процесс. Природная жестокость людей в период между большими войнами нашла замену боевым баталиям в виде другого кровавого развлечения. Правители стали устраивать боевые схватки между всеми желающими на свою потеху и потеху публики, жаждущей человеческой крови. В некоторых городах строились специальные арены, где сходились в бою лучшие бойцы, стремящиеся на деле проверить свои боевые навыки. Чаще всего дело кончалось несмертельными ранами и увечьями, но иногда некоторые погибали от руки противника, поскольку особых правил на таких турнирах не было. Победителю же доставались деньги, слава и почет. Постепенно подобное развлечение приобрело еще более изощренный вид. В схватки стали вовлекать преступников и военнопленных, пообещав тем в качестве награды за победу в турнире собственную свободу. Но лишь единицы, и то очень редко, обретали свободу. Ослабленные постоянным недоеданием, они становились легкой добычей для откормленных бойцов арены.
– Так вот, – Сэм выпустил изо рта густой клубок дыма, – Не знаю уж, откуда здесь взялся тот орк, который, тем не менее, стал причиной нашего знакомства, друг Венжит, но его точно везут на такую арену, построенную лордом Тронгом пять лет тому назад. А там его выпотрошат, как рыбу на рыбацком столе. Я тебе точно говорю.
–
Сэм внимательно посмотрел на Венжита. Вздохнул.
– Хорошо. Сходим. Завтра я узнаю, когда будет турнир и скажу тебе. Ты где остановился?
Они обменялись адресами, договорившись назавтра встретиться на ярмарке за стенами города, где Венжиту предстояло заняться торговлей, и, выпив еще по одной кружке вина, разошлись в разные стороны.
***
В то время, когда Сэм с Венжитом закрепляли свое знакомство вином, повозка с орком достигла своего пункта назначения. Она въехала после короткого досмотра охранниками на территорию небольшого, метров пятьдесят на тридцать, поля в виде эллипса, служащего ареной для боев. Поле было устлано толстым слоем деревянных опилок, хорошо впитывающих в себя пролитую на них кровь. Арена по периметру была огорожена трехметровым металлическим забором из прутьев с заостренными навершиями. Все это располагалось в сердцевине высокого деревянного здания без крыши, выстроенного в самом центре города. Внутренняя часть здания, обращенная к арене, представляла собой многоярусную конструкцию. Каждый ярус являл собой места для зрителей, разделенных узкими проходами. Через некоторое расстояние ярусы «прорезали» ступени, позволяющие пройти на следующие уровни. Два-три раза в год эти места полностью заполнялись всеми желающими. На самом верхнем ярусе в центре сооружения под широким навесом была сооружена площадка для самых почетных и знатных посетителей с наиболее лучшим видом на происходящее внизу на арене.
Возница опустился на одно колено перед человеком среднего роста в дорогих одеждах преимущественно красного цвета. Мужчина был немного полноват. В его густой бороде проскальзывали редкие седые волоски. Гордая осанка и высоко поднятый подбородок говорил о властной натуре. По бокам человека стояла хорошо вооруженная охрана в белых плащах. Они зорко следили за всем, что происходило вокруг их господина. Рядом с человеком в красных одеждах стояли еще шесть важных господ в дорогих одеждах, но по их заискивающему поведению было ясно, насколько они ниже по своему статусу. Человек в красных одеждах с любопытством рассматривал заключенного внутри клетки орка. По бокам от повозки в раболепствующей позе расположились несколько служащих арены, одетые во все серое. На их поясах висели короткие мечи. Все они были крепкими мужчинами с бритыми головами. Рукава их коротких рубашек были закатаны по локоть.
– Очень любопытно, – произнес мужчина в красных одеждах, – Милейший, как там тебя? – обратился он к стоящему перед ним на колене вознице.
– Сталес, ваше высочество.
– Хорошо. Сталес, ответь мне, откуда же ты раздобыл для меня такое вот чудо?
– Милостивый лорд Тронг, – не поднимая опущенного в землю взгляда, заговорил Сталес, – это всего лишь дело случая. Но когда он мне представился, я сразу же подумал, что вы будете очень довольны лично лицезреть этого представителя сил зла, непримиримо борющихся со всем человеческим.
– Очень любопытно. Поднимись, милейший Сталес. Ты можешь стоять в моем присутствии. И все же, нам всем будет интересно послушать историю пленения этого существа, о котором мы в основном слышали лишь в сказках, – лорд Тронг посмотрел на свою свиту, те согласно закивали головами, – Итак, мы слушаем тебя, милейший Сталес.
Сталес поднялся на ноги и указал на орка рукой. Его глаза все также смотрели в землю.
– Милостивый лорд Тронг, я всего лишь ваш верный подданный. Моя служба вам заключается в том, что я в составе небольшого отряда следопытов отправляюсь в дальние края на поиски и поимку беглых преступников, нарушивших закон, установленный в вашем государстве. Моей задачей является их доставка на ваш справедливый суд за скромное вознаграждение, которое впоследствии я честно разделяю со своими напарниками по этому благородному делу. Некоторых из тех, кого мы отлавливаем, вы предаете казни, некоторых используете на арене в дни великих торжеств.