Перерождение
Шрифт:
– Высшие разрушили свой мир. И пришли сюда. Разрушать наш. Что потом, Вайю? Следующий Великий исход? А аллари останутся здесь, доживать на обломках того, что осталось?
– Хорошо, Ликас, – я кивнула. – Разрушили. Факт. Захватчики. Факт. По праву силы – факт. Если бы вы могли дать отпор – вы бы дали.
– Мы не могли! Не могли. Это нарушило бы равновесие полностью. И конец настал бы сразу после исхода, – он поморщился.
– Вы могли сказать. Хоть что-то. Хоть кому-то, Ликас. Сделать хоть что-нибудь. Не надо рассказывать, что с момента Эпохи Грани вы просто посыпаете голову пеплом,
– Мы и пытаемся, Вайю. Аллари пытаются. Поколение за поколением мы пытаемся достучаться до Высших, но вы слышите, вы слепы и глухи. Вы погрязли в своих законах и правилах, упиваетесь крупицами силы, вместо того, чтобы черпать из океана. Мы пытаемся достучаться, чтобы показать. Это можно только почувствовать, понять, только пропустив через себя.
– Можно было найти способы, Ликас, при желании.
– Можно. Мы думали, что нашли, – он замер, погрузившись в свои мысли. – Когда научишься управлять в Круге, я лично отведу тебя, чтобы ты посмотрела сама… или прожила лично, чтобы испытать весь спектр ощущений, что делают те Высшие, которые знают все – с аллари.
– Хорошо, Ликас. Вы – достучались. Я тут, – я обвела рукой вокруг. – Иллюзия твоего внутреннего мира роскошная, вынуждена признать. Что дальше? Мы строевым шагом пойдем спасть мир и сеять великое и вечное? Или программа немного сложнее?
– Это не иллюзия, Вайю, – он по-доброму улыбнулся. – Это второе, чему ты должна научиться, после того, как тебя выберет Хранитель. Первое – это защита. Я обещал тебе. Ты все ещё не понимаешь. Единственный способ понять – это научиться самой, а когда ты поймешь – вопросов не останется.
– Учи то, не знаю что, и ты поймешь тогда, не знаю когда, – я фыркнула.
– Чего ты боишься, Вайю, – Ликас подкатился ко мне поближе, приблизившись нос к носу. Дистанция была слишком маленькой, а потому не комфортной. – Чего ты боишься на самом деле?
– Я ничего не боюсь, – лучше отодвинуться от него подальше.
– Боишься, – Ликас констатировал факт, сдвинув брови. – Поэтому не получалось так долго. Ты очень сильно боишься.
– Я ничего не боюсь, Ликас, – на самом деле я боюсь до усрачки. Я боюсь так, что меня немного подташнивает от ужаса.
Этот аларийский круг сильно напоминает по ощущениям Вызванного и созданий Грани. Такая же абсолютная чуждость. Такое же пристальное, просвечивающее внимание. Как будто все секреты моей души лежат на чьей-то большой чужой ладони, и этот кто-то взвешивает мою душу на весах – сжать пальцы посильнее или пусть поживет, потрепыхается ещё?
Может, этот алларийский Разум способен узреть то, что я переродилась, можно сказать очнулась в этом мире внезапно и непрошено. Если Высшие – захватчики, а они претендовали только на земли, оставив аллари в покое, то как можно назвать того, кто захватил, занял вместилище чужой души, ведь делось же куда-то сознание юной Вайю? Растворилось в моем? Заснуло?
Ведь жила же она как-то до шахт, до меня – думала, верила, любила, училась. А потом хоп и всё.
Какой приговор вынесет мне аларийский Круг, если поймет, что они достучались совершенно не до того, кого хотели? Ведь я
Я боялась признаться в этом самой себе, но некоторые несоответствия, которые нельзя списать на то, что история изменилась, были. Я не помнила нескольких слуг, несколько украшений из своей шкатулки. Аксель не должен был присылать мне эту демонову шпильку, псаковы Арритидесы вообще не должны были появляться на горизонте.
В то время я увлекалась танцами, но не настолько, чтобы иметь в своем гардеробе, ровно семь танцевальных комплектов. А ровно столько висело на вешалках в самой дальней части шкафа. Эмоциональные вспышки, которые я списывала на проявления эмпатии и стабилизацию родового дара. Они не совпадали.
И это меня напрягало.
– Я ничего не боюсь, Ликас, – повторила я. – Веди, учи. И когда я научусь управлять, чтобы ты не вкладывал в это слово, я хочу услышать ответы на свои вопросы, если они останутся. И получить обратно свою пирамидку.
Ликас довольно кивнул, переплетя пальцы под подбородком.
– Почему я? Дело в Аурелии Хэсау? – потому что аллари пришли в поместье, следуя за мамой.
– Не только. Есть знаки. Читать их – задача Старейшин.
Прекрасно. Ещё и знаки, знамения, не хватает только аватара Бога на земле, для полного комплекта.
– Хорошо, – я тряхнула головой. – Уже четвертый час, давай, что там по плану, и я вернусь к ужину. – Я устала. Мне надоело, и я хотела обдумать все в одиночестве. Истории про начало мира, Великий исход и знамения подождут, пока я покушаю. Маги обещала рыбную запеканку со свежей зеленью и какой-то новый десерт.
– У нас все время мира, Вайю, – Ликас рассмеялся. – Все время мира. В буквальном смысле, Вайю.
– То есть? – тут явно был какой-то подвох.
– Здесь время течет иначе, – он сел, вдохнул полной грудью и нежно, кончиками пальцев погладил пушистые метелки травы. – В личной части внутреннего Круга время течет с той скоростью, которую задал Создатель. Мы можем остаться на целый год, а во внешнем мире пройдет двенадцать мгновений.
Целый год? Год? Без завтраков, обедов и ужинов? Год наедине с Ликасом? Великолепная перспектива. Я чувствовала, как у меня задергался глаз. Это что, пример темпоральной магии в четко ограниченном кусочке внутреннего пространства?
– Наставник, а что мы будем кушать этот год?
– Ничего, или что хочешь, – он протянул мне ладонь, на которой появилось румяное яблоко. – Это не обязательно.
Я осторожно взяла фрукт и понюхала. Пахло свежим яблоком, налитым соком. Пробовать я не рискнула.
– Представь, что у тебя будет место, где время течет по другим законам. Место, куда не сможет войти никто без твоего приглашения. Место, где ты станешь Богом, если использовать ваши слова. Это личный мир, – искушал Ликас. – Разве это не стоит того, чтобы учиться? Смотри, – он повернул голову, и перед моими глазами прямо из воздуха появилась алхимическая печь. Моя алхимическая печь из лаборатории, в жерле которой ровно сияло синее пламя.