Перерождение
Шрифт:
Она видела темное помещение, сокрытое многие века назад. Темнота этого помещения казалась живой, осязаемой, смотрящей. Под ее покровом кто-то прятался. Кто-то очень опасный, с кем лучше не связываться. Иначе - смерть, мучительная, жестокая.
Она видела на полу многочисленные светящиеся линии. Эти линии резали, словно бритва, словно самое острое лезвие, без труда рассекая плоть до самой кости. Видела странные светильники, что висели в воздухе. Внезапно в центре ее внимания возник пьедестал с прозрачным шаром на небольшой
Яркая вспышка оборвала поток образов. С оглушающим воем раскаленная стена алого пара разлетелась рваными лохмотьями, которые опадали на желтый камень и бесследно втягивались в него.
Сердце Улья упала на колени, тяжело задышала. Жажда ощущалась с такой силой, словно из тела выкачали всю влагу. Язык распух и превратился в неповоротливый кусок растрескавшейся плоти.
Прямой контакт с высшим существом - занятие непростое. Проще подставиться под пули солдат Республики, чем лишний раз испытать подобную встречу с Сверхсознанием. Но Сердце Улья не позволяла себе проявить слабость или начать сомневаться в целесообразности подобных контактов.
Последнее, что она поняла, перед тем как пульсирующая над головой темно-красная масса начала съеживаться: Сверхсознание будет следить за каждым ее шагом, а в случае крайней необходимости придет на помощь.
Бесконечная желтая пустыня исчезла столь же внезапно, как и появилась, - будто моментальная смена декораций. Вокруг снова прохлада и вездесущая вода. Сердце Улья с жадностью припала к спасительной влаге. Взбаламученная резкими движениями жидкость казалась необыкновенно вкусной.
Напившись, Сердце Улья с трудом поднялась на ноги. Взбудораженное сознание успокаивалось. Вскоре все фрагменты мозаики встанут на свои места и картина, переданная Сверхсознанием, обретет четкость.
Сердце Улья чувствовала - ждать осталось недолго. Те, в чьей помощи она нуждалась, уже на подходе.
Глава 17.
Макс не ожидал, что база окажется столь большой. Она явно намного превосходила размерами ту - в лесу, последнее пристанище, которое им пришлось спешно покидать. Множество коридоров, проложенных в толще каменистой породы. Скорее всего, их прокладывали на месте выработанных штреков и шахт, которые, судя по словам Парка, должны здесь присутствовать в большом количестве.
Прежде чем достичь зала для конференций, небольшой группе, в которую вошел сам Макс, Сади Эванс, профессор Галлахер и Митчелл Эткинс, пришлось миновать несколько коридоров, два весьма просторных зала и опуститься на лифте на два уровня. Везде их встречали тусклое освещение, многочисленные металлические конструкции, призванные не допустить обрушение коридоров и залов, а также довольно много персонала. Большей частью люди были безоружны. Их взгляды неизменно застывали на Максе. На лицах некоторых сквозило плохо скрываемое неприятие.
'Муравейник,
Насекомые?
Макс стиснул зубы. Нескоро еще удастся выкорчевать из головы заложенное Сверхсознанием отношение к людям.
Ни один коридор не был длиннее примерно двадцати метров. Через равные промежутки обитатели базы установили двери. Видимо, предосторожность на случай проникновения во внутренние помещения противника.
В зале для конференций стоял большой овальный стол, в центре которого располагался излучатель трехмерного голографического изображения. Гладкие, обшитые стальными листами стены, матовые светильники под потолком - здесь несколько светлее, чем в коридорах.
– Присаживайтесь, - предложил Митчелл Эткинс, указывая на стулья.
– У меня есть небольшой вопрос, - сказала Макс, как только все уселись на выбранные места.
– Слушаю вас, - отозвался профессор.
– Люди, которых мы спасли, чем они занимались на той базе?
– Обычное дистанционное наблюдение за передвижением сил Улья, - ответил Эткинс.
– То есть вы предполагали, что начнется наступление?
– Нет, подобное наблюдение ведется в различных точках, независимо от активности Улья.
Макс задумался.
– Но ведь мы спасли ученых. Не военных наблюдателей. Кроме того, эта база напомнила мне опорный пункт.
– К чему вы клоните? Мы не имеем отношения к Республике, вам нечего опасаться. У нас имеются собственные резервы.
– Хорошо, я понял, - кивнул Макс.
– Благодарю. А теперь могу я взглянуть на снимки?
– Достать их было очень непросто, - начал профессор.
– Вы же понимаете, мы не в состоянии напрямую использовать ресурсы Республики.
– А как же собственные резервы?
– с улыбкой спросил Макс.
– Все имеет свои пределы, - Галлахер протянул Максу планшет.
– На снимках ничего нет. Датчики движения молчат, биосигналов скарабеев не обнаружено. Вы ошиблись.
Макс принял планшет, взглянул на снимки. Да - это то самое место, которое он видел еще в лаборатории профессора Тейлора. Серое, размазанное пятно на фоне скалистых гор. Кроме внушительного вида пирамид - ничего примечательного. Скудная растительность даже при ближайшем рассмотрении вряд ли могла скрыть существо размером с человека.
– Когда сделаны снимки?
– Три дня назад. Предвижу ваш вопрос: нет, показать их раньше мы не могли. Мы не афишируем свое существование. Потому приходится чем-то жертвовать. В данном случае - временем.
– Понятно...
– протянул Макс, вперившись взглядом в один из снимков. Затем резко бросил планшет на стол.
– Что вы делаете?
– спросил Митчелл Эткинс. Его брови сошлись к переносице, лицо покраснело еще больше.
– Скажите, в вашем обществе принято лгать? Или мне просто везет?