Перерождение
Шрифт:
«Эми, во дворе сущий ад, — подумал Питер. — Надеюсь, ты поможешь, иначе мы все погибнем!»
Он оттолкнулся от края шахты и полетел вниз. Он падал так долго, что успел удивиться: «Почему я до сих пор падаю?» Мостки оказались дальше, чем он предполагал, не в двух ярдах от шахты, а в четырех или даже в пяти. Питер с грохотом рухнул на железные мостки и покатился кубарем. Пистолет исчез: наверняка он выпустил его при падении. Неожиданно Питер заметил человека, сидящего в кольце: связанные запястья, безвольная поза, а вот рубашка… Рубашку
Тео!
В кольце сидел Тео!
Рядом с братом на коленях стоял по пояс голый мужчина, наклонившись к самой земле, так что лица видно не было. Двор усеивали кровавые ошметки: все, что осталось от коров, — несчастные животные будто попали в эпицентр взрыва. Тюремный двор напоминал скотобойню. В самом центре, зарывшись лицом в багровую плоть, сидел вирусоноситель. Его тело подрагивало в такт глотательным движениям: он сосал кровь. Таких огромных пикировщиков Питер в жизни не видел и начал сомневаться: а вирусоноситель ли это?
— Дружище! Молодец, не опоздал на наш маленький спектакль!
Питер лежал на спине, беспомощный, как перевернутая черепаха. Над ним, прямо под отверстием вентиляционной шахты, стоял Джуд — его лицо выражало то ли злорадство, то ли садистское удовольствие — и целился из дробовика ему в голову. Мостки загудели от торопливых шагов: со всех сторон бежали люди в оранжевых костюмах.
— Ну, давай! — коротко сказал Питер.
— Как благородно! — ухмыльнулся Джуд.
— Я не тебе, а Холлису!
Грянул выстрел — пуля из винтовки Холлиса попала Джуду чуть выше правого уха. В воздухе повисла розовая дымка. Бесконечно долгую секунду Джуд стоял как вкопанный, потом дробовик выпал из его рук и с грохотом упал на мостки. Джуд потянулся к заткнутому за пояс пистолету, но неожиданно замер. Из пронзительно синих глаз потекла кровь: Джуд плакал кровавыми слезами. Он плашмя рухнул на мостки, а на его лице навсегда застыло недоумение: «Неужели я мертв?»
Человека, следившего за насосом, по которому в кольцо поступало топливо, убила Маусами. Они с Эми пробрались во двор через главный туннель чуть раньше толпы и спрятались под лестницей, ведущей на балконы. Они долго сидели, прижавшись друг к другу, и ждали. Выбраться решили, лишь услышав, как в кольцо гонят скот.
На балконах аплодировали; пропитанный дымом воздух бурлил, в огненном кольце царил ужас. Вирусоноситель налетел на коров, и все в толпе завопили, затопали ногами, победоносно сжимали кулаки. Со стороны казалось, будто огромное живое существо бьется в безумном экстазе. Матери поднимали детей на плечи, чтобы те увидели действо. Коровы жалобно мычали, метались по двору, бросались к пламени, тут же пятились, зажатые в смертельные тиски, словно исполняли какой-то дикий танец.
Вот
— Приведите их ко мне! — раздался зычный голос. — Сперва одного, потом другого! Приведите, и мы сможем жить…
— …единственной правильной жизнью! — закончила толпа.
Тут Маусами увидела Тео. В груди стало тесно от радости и ужаса. Оба чувства были настолько сильны, что мешали дышать. Закружилась голова, и Маус замутило. Двое в оранжевых костюмах вели Тео к бреши в огненном кольце. Его глаза были такими же пустыми, как у того бычка. Казалось, он не осознает того, что творится вокруг. Вот он поднял голову и апатично взглянул на собравшихся.
Маус попыталась окликнуть Тео, только разве толпу перекричишь? Она повернулась к Эми, надеясь, что та что-нибудь придумает, но девочки и след простыл.
«Коль-цо! Коль-цо! Коль-цо!» — скандировала толпа.
Двое охранников подтолкнули к кольцу второго человека. Он низко наклонил голову и едва переступал ногами: охранники держали его за локти и волокли волоком. Раз — они швырнули его во двор, а сами тотчас отступили. Толпа взорвалась криками и аплодисментами. Тео сделал несколько шагов вперед и оглядел собравшихся, словно рассчитывал на помощь. Второй человек поднялся на колени.
Это же Финн Даррелл!
Неожиданно обзор заслонила женщина. Маус ее уже встречала и запомнила лицо с длинным шрамом на щеке. Как и многие женщины Гавани, она ждала ребенка — из оранжевого комбинезона выпирал живот.
— Эй, я тебя знаю! — воскликнула женщина.
Маус попятилась, но женщина схватила ее за руку.
— Я тебя знаю! Я тебя знаю! — верещала она, не сводя глаз с Маусами.
— А ну пусти! — взвизгнула Маус, вырвала руку и бросилась прочь.
Женщина все тыкала в нее пальцем и как заведенная повторяла:
— Я ее знаю! Я ее знаю!
Маус о ней уже не думала: все мысли были о том, как спасти Тео. Через огненное кольцо не перебраться, а гигантский вирусоноситель уже высасывал кровь из последней коровы. Через пару секунд он увидит людей, увидит Тео, и остановить его не сможет никто.
На глаза попался насос. Огромный, блестящий от смазки, он длинным шлангом соединялся с двумя большими изъеденными ржавчиной топливными баками. В руках у стоявшего рядом механика был дробовик, а за поясом — длинный нож. Как и все остальные, он завороженно следил за жутким спектаклем, который разворачивался за трепещущей стеной пламени.