Переступая грань
Шрифт:
Директор встал, заходил по кабинету. "Бедный парень, - подумал о Лёне.
– Как ему трудно!" И поймал себя на том, что завидует. Он, благополучный, устроенный, завидует бедолаге художнику - худому, голодному, в старом свитере, стоптанных кедах, который живет, говорят, где-то под крышей, на чердаке, и там же пишет непонятные, но не лишенные очарования и какой-то ускользающей красоты полотна. Он все хотел с этим Лёней поговорить, порасспрашивать его о картинах, но тот от бесед и расспросов явственно уклонялся. А уж
Виталий Петрович остановился, хлопнул себя по лбу - как он раньше не догадался?
– вернулся к столу и, заглядывая в записную книжку, набрал номер нового клуба - на другой окраине города.
– Сергей? Это я. Узнал? Ну и славно. Как дела? Открываетесь? Набираешь штаты? А тебе художник не нужен?.. Отличный парень! А как же: с дипломом! Тут у меня как раз его выставка. Купил бы, кстати, картину! У тебя ж небось есть наличка.
Сергей был ему обязан: это он порекомендовал своего худрука в директора нового клуба.
– Надо подумать, - осторожно, после паузы, сказал Сергей. Поговорить... Посмотреть...
– Так приезжай и поговорим, - напирал Виталий Петрович.
– Можешь и выставку у себя устроить: она у меня как раз закрывается. Сразу себя и покажешь.
Последнее убедило.
– А что, это мысль...
– Давай, - ковал железо, пока горячо, Виталий Петрович, - а то девятого у меня тут последний день. Завтра с утра дуй ко мне, идет?
– Ладно. Спасибо.
Но опытный Виталий Петрович вешать трубку не торопился. Успех положено застолбить. И он предвидел некоторые вопросы. Пусть Сергей их задаст, ответы уже готовы.
И вопросы последовали.
– Нет, не очень реализм, - живо ответил Виталий Петрович.
– Но есть тут одна картина - "Букет роз". Вот она - реализм, точно! А? Что? Какой совет? Ты - директор, тебе и решать, так и знай. И другие пусть знают... Да много он не возьмет. Давай поможем искусству!
Он выслушал еще несколько фраз и вдруг разозлился.
– А просто так - взять и помочь, а? Слабо?.. Он мне не кум и не сват...
– Ну что же вы сердитесь?
– пошел на попятный Сергей.
– Приеду, приеду...
– Ну вот и все, - закончил короткий рассказ художник.
– Увезти подсобите?
– А как же!
– вскричали в два голоса Артем с Борисом.
– Нужен бы грузовичок, - безнадежно подумал вслух Леонид, - да где уж там...
– Я поговорю с папой, - заволновалась Ира.
– У них в части все есть.
– Так ведь нечем платить, - растерялся Лёня.
– Что вы, какая плата!
– замахала руками Ира.
– Это ж солдаты... Они и дачи начальству строят, и все такое... Конечно, - она нерешительно взглянула на Леонида, - хорошо бы их накормить: они вечно голодные...
– Леонид Михайлович, а у меня для вас новость!
Через весь зал к ним спешил директор.
–
– саркастически усмехнулся художник.
– Да нет, хорошая новость!
– все так же издалека крикнул директор. Вы ушли, а я позвонил...
Он был так доволен, так горд собой! В общем-то все мы любим делать добро, особенно если это нам ничего не стоит.
Виталий Петрович приблизился, в двух словах все рассказал, чуть-чуть приукрашивая детали, но правды придерживаясь.
– Приходите завтра, с утра, - закончил он свой похожий на рождественскую сказку рассказ.
– И не забудьте придумать, сколько возьмете за "Розы".
– Он уже опекал Леонида.
– И выставку целиком забирают - я имею в виду экспозицию.
– "Розы" я не продам, - заволновался в ответ художник, и все застыли от изумления. А он этого изумления даже не замечал.
– Ну как я продам "Розы"?
– бормотал как во сне.
– Разве что сделать копию?
– Ну сделайте копию, - сказал ошеломленный столь чудовищной неблагодарностью директор.
– Ему-то какая разница?
– Никакой?
– поднял на него глаза художник и нехорошо усмехнулся.
Нет, что ни говори, а все-таки невозможно с этими творческими натурами! Им жаждешь помочь, а они...
– Может, и выставки вам не нужно?
– въедливо поинтересовался Виталий Петрович и побагровел, теперь уже от обиды.
Художник, покачиваясь с носка на пятку, задумчиво смотрел на директора. Хорошее воспитание, данное когда-то матерью, неожиданно всплыло откуда-то изнутри, строго призвало к ответу.
– За выставку большое спасибо, - с трудом выдавил из себя этот чертов Лёня, - а преподавать не буду.
– Почему?
– заорал Виталий Петрович.
– Не умею, - коротко бросил художник и нахмурился.
– И времени нет.
– Да что ж это такое?
– вскричал директор.
– Ему предлагают работу, деньги, а он отказывается! Всего два раза в неделю - занятия-то! А в свободное время рисуйте себе на здоровье!
Художник болезненно сморщился, снова задергалось его худое лицо, тонкие пальцы нервно защипали хиленькую, подстриженную к выставке бородку.
– "Свободное время", - хамски передразнил он директора.
– Нет его у меня!
– А жить на что?
– пытался образумить Лёню директор.
– На что покупать краски? Может, стоит подумать?
– Может, и стоит.
Художник вдруг как-то сник, призадумался, приблизился к "Розам" и погладил картину.
– Не бойтесь, я вас никому не отдам, - сказал он розам, и все озадаченно переглянулись.
Все, кроме директора: уж если Виталий Петрович брался за дело, то, будьте уверены, доводил его до конца. Пока этот странный Лёня беседовал с розами и смотрел на них, Виталий Петрович придумал новый поворот сюжета.