Перевал
Шрифт:
— А что такое ВТО? — спросила Маргарет.
— Это расшифровывается: «Вышвырните Тая отсюда», — решил блеснуть остроумием Джош.
Эбби до этого совершила ошибку, рассказав Саре о том, что она всего один раз виделась с Таем и поэтому чувствует себя немного виноватой. Она страдальчески застонала и попыталась вложить все свое возмущение в красноречивый взгляд, брошенный на брата.
— Джош, пора уже становиться взрослым. Бабушка, это Всемирная торговая организация. Это такой себе клуб богатых сверхдержав, которые изо всех сил стараются обмануть развивающиеся государства
— О, ты мне напомнила, — начала Маргарет, и все издали звук сдавленного ужаса от перспективы выслушать еще одну «свежую» историю. — Бенджамин, помнишь, как ты участвовал в тех демонстрациях против войны во Вьетнаме, когда учился в колледже?
«О боже, это начинается снова. История о длинных волосах», — подумала Сара. Эбби и Джош насмешливо хмыкнули, обменявшись понимающими взглядами. Бенджамин устало улыбнулся.
— Гарри Бакстер увидел тебя по телевизору. Ты тогда был с длинными волосами. Он пришел в магазин и сказал твоему отцу, что ты похож на девчонку, помнишь?
— Да, мама, я помню, — терпеливо произнес Бенджамин.
— Эбби, ты знаешь, что в свое время твой папа носил волосы до плеч. Да…
— Я знаю, бабушка. Я видела фотографии.
— Они всегда участвовали в каких-то демонстрациях. То против войны, то за права негров. Тогда на это была мода.
— За гражданские права. Так это называлось, мама. Но это не была дань моде, уверяю тебя, — вставил Бенджамин.
— Какая разница. Я считала, что ты выглядел очень привлекательно и ничуть не был похож на девочку. А потом, Эбби, он отрастил бороду.
— Я знаю, бабуль. Ты уже рассказывала.
— Правда? Извини.
Но Маргарет это не остановило. Она все равно довела историю до конца, поведав им, что спустя несколько месяцев Гарри Бакстер снова увидел Бенджамина уже с бородой и сказал, что теперь он похож на бородатую женщину из цирка.
— Когда он пришел к нам в магазин, я его предупредила, чтобы он не надеялся на хорошее обслуживание.
— Как там Гарри Бакстер? — спросила Сара, притворяясь заинтересованной.
— О святые небеса, Сара, старый дуралей несколько лет назад умер. Молли все еще жива. Разъезжает повсюду на этой страшной электрической коляске, пугая нас до смерти. Ну вы знаете, коляска, которую выдают калекам.
— Инвалидам, мама, — тихо исправил ее Бенджамин.
— Калеки, инвалиды — какая разница. Как мне надоела эта дурацкая корректность. Уже скоро лопату нельзя будет назвать лопатой.
Сара увидела, что Джош собирается пустить очередную шпильку, но ее предостерегающий взгляд вовремя остановил сына. Как они протянули несколько часов этой беседы, не совершив убийства или не нанеся тяжелых повреждений, осталось для Сары загадкой.
В субботу Бенджамин посадил свою мать в машину и отправился провожать ее в аэропорт. Сара стояла с детьми у порога, и все приветственно махали на прощание. Солнечный свет был яркий, но без тепла. Когда машина тронулась, они почувствовали, будто десятитонный груз свалился с их плеч.
— Я вам так скажу, — заявил Джош, поднимаясь по лестнице к себе в комнату, — это последний раз. Если она появится здесь хотя бы еще на один День
Сара даже не стала его разубеждать. Она обняла Эбби за плечи.
— Пойдем. Давай выпьем горячего кофе. Мне кажется, что я с тобой ни разу толком не поговорила, с тех пор как ты приехала.
Они сделали себе кофе и пошли по открытой деревянной лестнице в маленький мезонин, который выходил на веранду и сад, где летом они обычно устраивали барбекю. Осень была мягкой, поэтому на серебристых березках все еще виднелись листья. Сара высаживала эти деревца так давно. Они отливали на солнце переменчивым золотым светом.
Там стояли две кушетки кремового цвета и низкий столик красного дерева. Мать и дочь уселись так, что оказались в лучах солнечного света. Эбби заставила Сару снять туфли и положить ей ногу на колени. Она массажировала ей стопу и развлекала рассказами об университете, о других вещах, которыми, наверное, уже поделилась с Бенджамином, но он не удосужился их передать Саре. Сара слушала ее неторопливый рассказ, однако какая-то ее часть отстранилась от происходящего. Сара была поражена тем, что золотоволосая принцесса, эта чудесная девушка, такая энергичная и красивая, ее родная дочь. Она прекрасно делала массаж.
— Где ты этому научилась? — спросила она Эбби.
— Нравится?
— Удивительно.
— Вот и хорошо. Я думаю, что он тебе не помешает. Меня научила Мэл, моя соседка по комнате, — ответила Эбби и тут же спросила: — А бабушка всегда была такая?
— Нет, в этом году все гораздо хуже.
— Она же никого не слушает. Мне кажется, что она все время выжидала, как бы найти момент и рассказать еще одну историю про папу, которую мы уже миллион раз до этого слышали.
— Может, такова природа старения. Люди, которые нам дороги, со временем становятся трудными в общении. Их уход не отзовется страшной болью.
— Ты так думаешь?
— Я считаю, что это разумное объяснение.
Некоторое время они молча смотрели в окно. Две птицы гонялись одна за другой в ветвях березы.
— Что это такое творится с папой? — Эбби старалась заглянуть матери в глаза.
— Что ты хочешь сказать?
— Не знаю, но я сначала подумала, что это у него из-за приезда бабушки. Он какой-то странный. Как будто витает в облаках.
— Дела на работе идут не так блестяще, как ему бы того хотелось. Он и Мартин потеряли два перспективных проекта. Им придется сократить штат. Наверное, он волнуется из-за всего этого.
Сара почти убедила себя в правдивости собственных слов.
— А ты? Как ты?
— Я? — Сара рассмеялась. — Старушка держится на плаву.
— Мама, я уже взрослая.
— Я знаю, моя милая. Но я тебя уверяю, что со мной все в порядке.
— Ты не умеешь обманывать.
— Я и не пытаюсь тебя обмануть. С папой не так просто в последнее время, но его можно понять. Мы по тебе очень скучаем, вот и все.
— О, мама.
— Послушай. Не обращай внимания. Мы постараемся преодолеть все эти проблемы. Они временные. Многое даже к лучшему. Меньше готовить, меньше убирать. Ты знаешь, я сейчас тут подумала: а что хорошего в твоем приезде?