Перевернутые жизни
Шрифт:
– Мне жаль, – только и смог прохрипеть пассажир.
– Я думал о самоубийстве, – неожиданно заявил таксист. Пассажир не знал, что и сказать. – Я вам рассказываю секрет, поэтому не вздумайте сейчас говорить, что это страшный грех и жизнь продолжается, ведь в ней так много прекрасного, – он всплеснул правой рукой. – Это секрет, о котором знаете только вы. Случайный прохожий, – тихо добавил таксист. – Я похоронил её на следующей неделе, и знаете что? Место ей досталось почти у самого конца кладбища, где начинался забор. Рози похоронили практически на заднем дворе кладбища, как питомца! Ирония высшего уровня! Автор сам Господь! Приходите все на похороны девушки, смерть которой схожа с дворняжкой! – Пауза. Поворот направо. – Не проходило и ночи, когда я не думал о самоубийстве. Я стал таксовать по
– Нет, спасибо, – ответил Евгений и таксист кинул пачку в бардачок, оставив его открытым.
– Если желаете, то можете поделиться своими мыслями, – с надеждой произнес водитель, в очередной раз шмыгнув. – Я вас не заставляю, но все же предлагаю. Вам решать.
– Как вас зовут? – внезапно спросил пассажир, хотя знал, что имя мужчины останется для него неизвестным. В глубине души он надеялся на эту тайну.
– Это останется секретом, – отрезал таксист. Евгений немного подумал над его предложением.
– У меня умерла дочка, – немного помявшись, поделился пассажир, таксист сочувственно кивнул. – Ей было пять, когда пьяный водитель задавил её. – Таксист удивленно глянул на него. – Да, именно задавил. Иной раз я думаю, лучше бы он её сбил. Ночью, пока жена мирно спит, я просыпаюсь от криков моей маленькой дочки у себя в голове. – Евгений выдержал паузу, собираясь встревожить старое прошлое, приносящее боль. – В тот день я гулял с ней в парке, и мы вышли на его границу, где рядом располагалось шоссе. Женя бежала впереди, да и поток машин был мал, поэтому я не беспокоился. Мы с женой объясняли ей правила безопасности на дорогах, но не так хорошо, как себе представляли. Помню, в руках она держала мячик с изображением Диснеевских принцесс, он выскользнул у неё и покатился на дорогу. Машин не было, и поэтому, не глядя на дорогу, Женя рванула за мячом. Если бы она знала, что я готов был ей купить, хоть десять таких мячиков, лишь бы она оставила тот! Может, это бы её остановило? Я закричал, когда увидел её посередине шоссе. Из-за угла выскочил синий «Шевроле Тракер». Он долго мне ещё снился в кошмарах. Женя замешкалась, услышав мой крик и, увидев мчащийся автомобиль, она побежала обратно, но запнулась. Как порой неудачно человек запинается об собственную ногу. Моя дочь распласталась на асфальте, попыталась встать, но последнее, что она увидела – это номерной знак. – Евгений задрожал всем телом, поддавшись воспоминаниям. – Я помню этот крик, полный ужаса. Крик девочки, у которой жизнь только началась, которая хочет продолжать жить. Шевроле переехал её, словно, на пути появился бугор. Он переломил ей позвоночник на тысячи осколков, я слышал этот хруст. Автомобиль уехал, а Женя больше не пыталась подняться и побежать ко мне, прося прощение за непослушание. Вместо этого на дороге лежало тело с выпученными, кровяными глазами. – Евгений замолчал, тяжело дыша. Водитель кинул взгляд в зеркало заднего вида, смотря на пассажира голубыми глазами. – Если бы она смогла подбежать ко мне тогда, я бы простил её, крепко обнял, прижал бы к своему бешено стучавшему сердцу, но, как вы уже выразились – жизнь весьма жестока, чтобы чудеса появлялись на пустом месте. – Евгений завершил свою историю, разворошив старые воспоминания, тем
– Мы и вправду с вами похожи, – внезапно, и с какой – то некой радостью сказал водитель, пассажир лишь кивнул.
Оставшийся путь они проехали в тишине, никто не собирался заводить диалог. Оба думали о старых ранах, которые вновь начали кровоточить, но боль быстро затихала. Становилось легче и спокойнее. Довез водитель пассажира до дома через несколько минут. Остановил такси у аптеки, и впервые повернулся за всю поездку лицом к Евгению. Водитель был молод, но морщины успели усеять его лицо. Мешки под глазами выдавали всю усталость, слегка седые виски, которым ещё предстоит набрать обороты. На всем лице выделялись глаза. Голубые, не как небо. Скорее, как космос. Глаза, где при желание можно разглядеть звезды.
– Сколько с меня? – выдавил пассажир, водитель покачал головой, продолжая смотреть на него.
– Вы уже заплатили, спасибо. Приятной ночи, – искренне пожелал он.
– И вам спасибо, – на этих словах они должны были бы обменяться рукопожатием, но никто не протянул руку первым для этого. Евгений покинул такси и смотрел, как человек с космическими глазами уезжает за поворот, где повернет на перекрестке и отправится в обратный путь. Тут он почувствовал что-то глубоко внутри, но не придал этому значения, вместо этого поднялся по ступеням в подъезд и зашел.
До двух часов ночи он никак не мог заснуть, неизвестное чувство давало о себе знать вновь и вновь. Тогда-то он понял, что все–таки между ними была какая-то связь, и почувствовал он её, когда человек с космическими глазами покинул его. Эта связь разорвалась, но оголенные провода остались в душе. За окном начался запоздавший ливень, сопровождаемый грозой.
Стук.
Солнечные лучи бились в окна. Богдан Шикин проснулся от легкого трясения. Разлепив глаза, он узнал знакомое лицо. Лицо принадлежало матери.
– Идем завтракать, – сказала женщина, поглаживая сына по темным волосам. Богдан пробурчал что-то нечленораздельное, что означало согласие.
Женщина поднялась и вышла из комнаты.
Мальчик полежал с минуту, прежде чем сел на кровать. На часах 7:02. Наступил еще один день, в который нужно идти в школу. Богдан потер закрытые веки, зевнул и потянулся, разведя руки в стороны.
За завтраком отец смотрел новости. Ведущая новостей рассказывала, как в доме обнаружили тело расчлененной девочки. Родители нашли тело дочери утром, когда из комнаты пошел несвежий запах. Ей исполнилось двенадцать в сентябре. Это стало последнее день рождение.
– Какой ужас творится в этой стране, – бросила мать. Она закончила мыть посуду и вытерла руки об полотенце.
– Ужас творится во всем мире, – поправил жену отец, выключив телевизор.
По дороге в школу, держа мать за руку, Богдан почувствовал волну страха, накатившая без особых причин. Он сжал ладонь женщины сильнее, слегка потянув на себя.
– Что такое? – поинтересовалась женщина, смотря на сына.
– Мне страшно, – просипел мальчик, оглядываясь по сторонам, словно ветер имел физическое тело и выжидало время, дабы напасть.
– Тебе приснился плохой сон или это из-за новостей? – с испугом спросила мать.
– Я сам не знаю.
Зайдя в класс, Богдан сел за парту со своим другом Максимом.
– Привет, – поздоровался друг. Богдан от неожиданности дернулся. – Ты чего дергаешься? Боишься чего-то?
– Нет, – соврал Богдан.
Он не мог выдать истинных эмоций, иначе прослыл бы «трусом», подобный титул доставался маленьким детишкам, к которым Богдан не относился (так считал он, и уверенность в этом не уменьшалась, а только росла).
– Карточки принес? – втиснулся в размышления Максим.
На парте мальчик заметил вытянутое лицо с черными глазами.
Когда же занятия закончились, Богдана встретила мама. Он попрощался с друзьями, забыв о страшном лице на парте и страхе в целом.
– Как прошел день? – спросила мать.
– Отлично! – с сиятельной улыбкой ответил мальчик.
Он смотрел прямо, но стоило перевести взгляд на соседнее здание, вдоль которого они шли, Богдан заметил существо. Оно карабкалось по стене и забралось на крышу, больше мальчик ничего не видел.