Перевернутые жизни
Шрифт:
Я добрался до дома, когда на часах значилось пятнадцать минут двенадцатого. Открыв дверь своей двухкомнатной квартиры, я поставил кейс на тумбочку, где хранилась обувь, и вошел в ванную с легкой душой. На какое-то время я чувствовал себя прекрасно, стоя в ванной, пока теплая вода омывала мое лицо, стекая по телу. Шампунь попал в глаз, отчего я сильнее зажмурился, чувствуя, как мыло щиплет слизистую оболочку. Я потер глаза, забыв про пеню, остававшаяся на костяшках, отчего глаз сильнее защипал. Я зашипел, как кот, на которого попали холодной водой. Продолжая стоять со щиплющим глазом, я кое-как вымыл руки от пены и, сложив ладони лодочкой, набрал воду, промыв глаз. Наступило облегчение. Я смыл оставшийся гель
Оставив все как есть, я вышел из ванной комнаты. Закрыв окно на кухне, чтобы холодный воздух с ветром оставались снаружи, я «поставил» чайник. Ходя по квартире в трусах, я не замечал кейса. Не хотелось брать его не то, что в руки, даже смотреть на него было противно. Да, любопытство до сих пор прыгало внутри, стукаясь обо все органы. Глаз продолжало щипать, потому я не переставал чесать его, как ребенок трет веки, когда очень хочет спать.
От кейса исходила странная аура. Я чувствовал, как она пробивается через кожу, течет по венам, проникает в кости и добирается до клеток. Кейс оставался на тумбочке. Я прошел в спальню и ударился мизинцем ноги об ножку кровати. Матеря все вокруг, я сел на матрас, растирая раненный палец. Он покраснел, кожа затвердела.
– Могло быть хуже, – сказал вслух я.
Но меня преследовало непонятное чувство. Сначала глаз, теперь мизинец – пока все незначительно. Но если так продолжиться дальше, то беды не миновать уж точно.
«Всего лишь неудачный вечер, завтра все будет отлично», – сказал я себе. «Меня ждет клуб, девушки, выпивка и секс. Потом все заново. «Н» круг моей жизни, повторяющийся из раза в раз». Я завел себя в печаль, ложась в кровать. «Все будет как всегда».
Я заснул.
Утром покраснение глаза спало, но болеть от этого он не перестал, мизинец распух, напоминая крошечную сардельку. На завтрак я выпил кофе и съел яичницу. При первом глотке я обжегся, отчего кончик языка онемел, словно я прикусил его зубами до крови. «Утро только началось», – подумал я, нарезая хлеб и не рассчитав расстояние ломтика и пальца, я порезал его, почти дойдя до ногтя. Кровь незамедлительно вышла наружу, пачкая доску для резки и хлеб. Я засунул палец в рот, как делает каждый человек при порезе. «Меня не любит сама вселенная, один ожог и порез, а я толком не вышел из-за стола».
Поднеся палец к холодной воде, я замедлил поток крови, пока она полностью не остановилась. В холодильнике отыскал перекись водорода и залил место ранения. Вытерев перекись, я нанес йод на рану.
В коридоре лежал кейс. Он прожигал меня взглядом своими серебристыми ручкой и замками. Я вспомнил, что мне следует отнести его в участок, пока он не дождется прихода хозяина. «Не сейчас», – подумал я. Мне казалось, словно от него все страдания происходят дома, но если я возьму его на улицу, то беда будет преследовать меня и вне квартиры. В ванной комнате я побрился, доведя подбородок до гладкого состояния, и кто бы мог подумать, но я порезал нижнюю губу.
Я просидел до пяти вечера, смотря телевизор, не находя другого развлечения. Одеваясь, я думал, что же будет сегодня в клубе? Девушки, танцы, знакомства, алкоголь, табак и не только. Все то, отчего оберегает родитель ребенка. Но меня никто не оберегает, следовательно, и запретов как таковых не имеется. Я вышел, оставив кейс в квартире.
До клуба я доехал
– Паспорт, – попросил охранник, скрестив руки на массивной груди.
Я удовлетворил его просьбу, показав документ. Мужчина кивнул, пропуская в клуб. Открыв стеклянную тонированную дверь, я попал в мир красок. Одна часть клуба подсвечивалась всеми цветами радуги, люди танцевали, не имея особого навыка. Я осмотрелся, хоть побывал здесь вот уже три года, как только наступала суббота. Ради справедливости скажу, что иногда пропускал походы.
Спускаясь по лестнице, нога запнулась об ногу, я пропустил ступеньку и с грохотом упал, смягчив удар выставленными руками. Поглядев на ладони, я совсем не удивился, поняв, что расцарапал их до крови, потому направился в туалет. Раковины находились в конце туалета, я прошел вдоль кабинок, оставалось еще две кабинки, и ладони будут вымыты. Дверь последней кабинки отворилась так неожиданно, что я никак не смог подготовиться. Нос сблизился с дверцей, отдавшись болью. Из кабинки вышел мужчина.
– Ох, черт, прости, брат, – сказал он, подходя ко мне.
С прижатыми к носу руками я чувствовал, как ладони наполняются кровью.
– Все в порядке, – оповестил я, идя к раковинам.
– Прости еще раз. – Он замялся. – Может, выпивка за мой счет?
– Хорошо, – прохрюкал я, именно так я и мог говорить.
– Тогда приводи себя в порядок, жду у барной стойки. – Он хлопнул меня по плечу и удалился из туалета.
Я отнял ладони от носа, ничего страшного, сейчас уж точно. Даже изменений особых не заметить, не считая кровь. «Завтра распухнет, походя на помидор». Я смыл кровь с лица и ладоней, вымыв все мылом. «Интересно, он сдержит свое слово или свалил, выйдя из туалета?». Нарвав бумаги и вытерев лицо с руками, я покинул туалет, возвращаясь в мир красок. У барной стойки сидело не меньше дюжины человек. Каждый выпивал что-нибудь, иначе зачем сидеть там? Мужчина чем-то напоминал Тревора из игры «GTA 5», только волосы были длиннее. Я подошел к нему.
– Вернулся, – сказал он, водя пальцем по ободку стакана. – Что же ты предпочитаешь, э-э-э, – он запнулся.
– Дмитрий Кременов, – подсказал я, вытягивая руку.
– Игорь Туров. – Мы обменялись рукопожатиями. – Ну, так что ты пьешь, Дмитрий Кременов?
– Виски в самый раз, они тут достаточно дешевые.
– Брось, дешевку пьют только слабаки, – фыркнул Игорь. Я понял, что мужчина изрядно набрался, просто в туалете я не заметил этого из-за проблемы с носом и ладонями. – Нормальную бутылку виски за приличную цену! – крикнул Игорь. Бармен кивнул, беря с полки бутылку виски, эту марку я видел впервые «Makers Mark». Он поставил два стакана, назвав цену. Игорь заплатил без возмущений.
Я знатно напился и разговорился. Рассказал, как меня преследует неудача со вчерашнего дня, что сегодняшнее происшествие с дверью – часть сценария вселенной. Игорь слушал, кивая, но, скорее всего, мало чего понимая. В один момент он взорвался, рассказав, что это всеобщий заговор, что кейс непростой. Он прислан из самого ада. Я рассмеялся, и Игорь поддержал меня.
– Что это над твоей головой? – спросил он.
– А что там? – непонимающе спросил я.
– Какие-то веточки, – объяснил мужчина, закидывая оставшиеся виски в стакане. Он заказал закуску в виде ломтиков колбасы и лимона. Потому, выпив виски, взял ломтик лимона и нюхнул кислый аромат, поморщившись. – Хорошо пошла, родненькая.