Перевернутые жизни

Двухреченский Данил

– Спасибо за выпивку, но я пойду, хотел бы с кем-то познакомиться. – Я похлопал Игоря по плечу, слезая со стула. Мир вертелся в глазах, яркие огоньки слепили, но я веселился.

До части, где все танцевали, я не добрался, потому устроился рядом с зоной танцпола. Мимо проходили девушки, парни, парочки (каких было мало). Я сидел, выжидая цель, ту девушку, которая притянет мой взгляд, а оторваться будет той еще задачей.

Такая нашлась.

Рыжие волосы, вытянутая форма лица, грудь, попа, красивые ноги. Все то, что мне нужно. Я поднялся, направляясь к девушке, остановившейся у барной стойки. Черное платье облегало талию, не совсем

идеальную, но я не критик, чтобы рассматривать модельную внешность. Алкогольный эффект действовал в голове, одурманивая мозг.

Подходя к девушке, я почувствовал то, что не чувствовал уже три года – волнение и страх. Эти чувства преследовали меня первые недели, когда я только начинал посещать клубы. Мне отказывали сотни раз, но еще две сотни соглашались. Я привык к отказам так же, как к согласиям.

Меня трясло только от одной мысли, что я буду послан.

Оперевшись локтями о барную стойку, я невзначай посмотрел на девушку. Она повернула ко мне изумрудные глаза, отчего я занервничал сильнее. Уняв дрожь и постаравшись настроить голос, я начал знакомство:

– Привет, ты тут одна? – спокойно поинтересовался я.

– Да, одна, – с улыбкой ответила она, смотря в мои пьяные глаза.

– Выпьем за знакомство?

– Но мы не знакомы, – напомнила девушка.

– Вот как, я Дима, а ты?

– Аня. – Я протянул руку и, когда она вложила ладонь в мою ладонь, я поцеловал обратную сторону, как это проделывали в прошлом веке при знакомстве с дамами.

– Теперь я могу угостить тебя, Аня?

– Хорошо.

– Бутылку виски! – потребовал я у бармена, выкладывая деньги. Мужчина выполнил заказ. – А где Сережа? – спросил я.

– Заболел, я его подменяю, – ответил бармен, забрав деньги, и выложил сдачу на стойку.

Я разлил алкоголь по стаканам, подавая стакан девушке.

– За знакомство! – воскликнул я, чокаясь с Аней, выпив в один замах напиток. Алкоголь прилил в голову, разгорячив лицо и тело. – Чем ты увлекаешься?

Она начала рассказ своей жизни, но я ничего не запомнил. Любое посещение клуба шло в особом порядке, который никогда не нарушался. Я не пил, пока не заманивал девушку – одна из последовательностей посещения клуба. Аня замолчала, но на каком моменте я так и не понял.

– Поехали ко мне? – предложил я. Аня изрядно напилась, выпила больше виски в бутылке, чем я.

– Я тебе нравлюсь? Потому что у меня нет времени на отношения. – Я слышал подобные оправдания две дюжины раз, и всегда радовался такому оповещению.

– Ты хочешь этого? – спросил я, растягивая губы в улыбке.

– Да, – твердо ответила Аня.

– Тогда поехали.

Во время очередной остановки автобуса, я приложился лбом к турнику. Аня рассмеялась, но мне не было до смеха, боль продолжала преследовать меня, хоть кейс оставался вне досягаемости. «Я его выброшу, завернув в пакет», – пообещал я.

Уже в квартире мы слились в поцелуе, пока не дошли до заправленной кровати. Мы разделись, переходя к «сладкому» в нашей встрече. Тяжело дыша, пришло время, чтобы дружок поднялся, но ничего не выходило. Стыд и злость накатили на меня волной, Аня смотрела на попытки возбуждения члена.

– Могу помочь, – предложила она.

Она поглаживала мне член, увеличивая скорость движений, пока откровенно не начала мастурбировать мне. Он вставал понемногу, словно никуда не торопился, и нет никакой необходимости. Внутри таились обида и ненависть,

всё шло не по плану. Я был на взводе, эрекция проходила медленно, но верно, когда же член всё-таки возбудился, то всё вышло раньше положенного времени. Я подавил нервный смешок, ничего подобного со мной еще не происходило.

– И всё? – с печалью спросила девушка.

Я предложил ублажить ее пальцами, дабы счет стал равным. Во время ласки она спросила:

– Ты проходил под деревьями, почему у тебя на голове веточки?

Я помотал головой, избавляясь от неких веток, которые приметил еще Игорь.

– Так лучше? – Она покачала головой. – Они мешают доставлять тебе удовольствие?

– Нет.

Она ушла, после ничьи ничего не сказав. Я лежал на кровати, думая, что это высшее предательство от собственного тела. Тут, назло моим словам, пошла эрекция. Я взял подушку и закричал в нее, выплескивая всю злость, обиду, печаль и остальные эмоции, испытанные за ужасный вечер.

Не дожидаясь следующего дня, успокоившись, я поднялся, проходя в коридор. Мной двигал гнев, только он один поселился в голове. Взяв пакет, я запихнул кейс в него, стараясь не касаться противного предмета, принесшего мне столько несчастья. Завязав конец пакета, в котором находился ненавистный предмет, я надел тапки, накинул куртку и в шортах вышел на улицу. Ветер развевал волосы, в которых таились веточки, невидимые мной. Я дошел до мусорных баков и выкинул пакет с мусором.

Перед сном принял душ и принялся разглядывать отражения. Никаких веток не наблюдалось, только светлые волосы, вымытые теплой водой. Вначале меня облила горячая вода, раздражив кожу, и теперь я походил на жареную сосиску. Выключив свет в спальне, на меня напал сон, забрав в свой мир.

Утром я обнаружил кейс на прежнем месте, в коридоре на тумбочке. Этот день я не забуду никогда. Я готовил яичницу, всё шло прекрасно. Меня смутило появление кейса в квартире. Я испугался, но понял, что ничего поделать с ним не могу. Надо жить дальше, авось всё вернется на свои места. Завтрак прошел без происшествий, никогда я так не радовался простым вещам.

Идя в пиццерию, где планировал пообедать, я посмотрел по сторонам, переходя дорогу – никаких машин. Всё шло замечательно, и когда передо мной встала задача перейти дорогу через трамвайные пути, я остановился. Вокруг шли люди, недовольно обходя меня. На улице царил час пик, все вышли пообедать. Я двинулся в путь, вдали слышалась приближающаяся электричка, я знал, что должен остановиться, и так и поступил. Электричка совсем была рядом, но люди ее словно не замечали, они продолжали движение. Я же стоял на месте, пока меня не толкнул мужчина, что привело к падению. Электричка приближалась, я понял, что не могу встать. Люди остановились как вкопанные. Звук торможения, но я ничего до сих пор не мог сделать, вот перед глазами борт электрички. Кое-как я перекатываюсь, а после наступает тьма и боль, боль, боль.

Меня ослепляет белый свет флуоресцентных ламп. Голоса окружают, не переставая жужжать, как мухи. «Неужели я выжил?», – только и подумал я, впадая в небытие. Проснулся я от переговоров двух людей. Взгляд размыт и не дает мне увидеть говорящих, мозг готов заснуть вновь, но я перебарываю это желание. Передо мной врачи, в этом нет сомнений, белые халаты выдают их профессию, а значит, я в больнице. «Или в морге», – пробегает жуткая мысль.

– Проснулся, – шепнул врач.