Переворот.ru

Маркеев Олег Георгиевич

— Жалеете?

— Да. Как патриот и как учёный.

Злобин закрыл папку.

— Спасибо за кофе. И за беседу. Последний вопрос, Николай Сергеевич. Набросайте психологический портретик главаря психоантифашистов, или психо… Черт, я уже сам запутался, кто тут кто.

— Ну… Это вы могли бы сделать и без моей помощи. — Коркин сложил ладони «лодочкой» под подбородком и на секунду закрыл глаза. — Он офицер спецслужб, имевший доступ к компромату на элиту страны. Он пережил духовную или, как мы говорим, астральную смерть. Он позиционирует себя хирургом, а не палачом.

Он чрезвычайно религиозен, в хорошем смысле этого слова. Я имею в виду, что он считает свои действия миссией, возложенной на него Высшей силой. И он полностью осознает, что даже йота личного, «слишком человеческого», как выразился Ницше, привнесённая в миссию, означает смерть.

Злобин усмехнулся.

— Как говаривал мой друг — опер Калининградского угро, что зря гадать, поймаем — спросим.

Николай Сергеевич улыбнулся в ответ, но глаза остались холодными.

— Это карма вашей профессии, Андрей Ильич. Если бы не она, я бы рекомендовал вам устраниться от поисков данной… м-м… пси-матрицы.

— Аргументы?

— Запредельная опасность.

Злобин, свесив голову набок, посмотрел на Коркина, словно пародируя его ласково покровительственную манеру.

— Николай Сергеевич, дорогой… Хотите, скажу, что вас толкнуло на встречу со мной? Могли же сослаться на занятость, могли просто отказаться.

— Ну… Когда Генпрокуратура просится в гости, как-то не принято запираться на все замки.

— В точку, Николай Сергеевич! Это подозрительно, а главное — глупо. Потому что лишает возможности узнать, зачем напрашивались в гости. Не знаю, что там высмотрели у меня вы, но у меня сложилось впечатление, что вы находитесь в… Как там его? А! Глубоко проникающем внутреннем напряжении. На свои же грабли наступили?

Коркин через силу улыбнулся.

— Я свои грабельки храню надёжнее, чем «Союз-Атлант».

— С учётом степени плагиата, о которой вы меня просветили, никто не может сказать, его это грабли или соседские. Немецкие, американские, наши конверсионные или наши же, но по китайской лицензии смастыренные, черт вас, учёных, разберёт. — Злобин встал. — Будем искать.

— Андрей Ильич, последний вопросик, — сказал Коркин, протягивая руку. — Кто вам поставил такую мощную защиту?

Злобин задержал свою ладонь в ладони Коркина.

— Защиту? Батя, наверное. И дед с прадедом. Я же из казаков. У нас принято считать, если Богу не грешен, то царю — не ответчик. А уж царёвой челяди — и подавно.

Коркин, пряча улыбку, закивал.

* * *

Оперативная обстановка

Срочно

Секретно

Центр

Вскрыт оперативный интерес УНОДС Генпрокуратуры к литерному объекту «Санаторий».

По имеющимся данным, инициативный контакт сотрудника УНОДС Генпрокуратуры Злобина А.И. (присвоен оперативный псевдоним «Казак») обусловлен оперативно-розыскными мероприятиями по фактам массового заболевания в Санкт-Петербурге, Орске и Новокузнецке.

Аудиозапись встречи «Казака» с «Горностаем» отправляю в Ваш адрес с курьером.

По инициативе «Горностая»

на объекте «Санаторий» объявлен «внутренний карантин».

Резолюция:

«Казака» — в разработку!

Срочно доложить план оперативных мероприятий.

* * *

«Д» — 1

17:32 (в.м.)

Чернокнижник

В кабинет беззвучно вошёл молодой сотрудник в белом халате.

Николай Сергеевич отвернулся от аквариума. Медитативному разглядыванию подводного мира он посвятил последние полчаса. Обычно правом любоваться рыбками пользовались гости, аквариум стоял за спиной Николая Сергеевича по левую руку. Хотел гость того или нет, но его взгляд постоянно соскальзывал на гипнотизирующий куб аквариума.

— Что там у нас, Алексей? — Коркин потёр глаза и водрузил на нос очки.

Сотрудник протянул распечатку.

— Та-а-а-ак. По пятёрочке — девять. Остальное — семь и девять десятых, — пробормотал Коркин, ведя пальцем по таблице. — На «сигме» два балла. Ого! Гармоника близка к идеальной. Понятненько… Ванда Леопольдовна, конечно же, ничего путного не выдала?

— Сплошной сумбур, Николай Сергеевич, — ответил сотрудник. — Сама путается. Говорит, ясная картинка никак не выходит. Только удаётся сфокусироваться, как моментально отбрасывает в обычный сон.

— Что и ожидалось. — Коркин посмотрел на кресло, в которое занимал Злобин. — Крепкий орешек.

Сотрудник стал собирать кофейный чашки на поднос.

— Сколько было в кофе «АСК-тринадцатого»?

— Обычная доза, Николай Сергеевич.

— М-м-м. — Николай Сергеевич помял подбородок. — В следующий раз, когда Злобин придёт в гости, увеличь на треть. Думаю, хватит, чтобы раскачать его подсознание. М-да… Интересная пси-матрица. Уникальный экземпляр!

Он высоко закинул голову на подголовник, вытянулся, покачал кресло, уставившись в потолок.

— Кто на коммутаторе?

— Как вы приказали, Людмила.

— Дай ей «флид-тридцать два». Полдозы. И предупреди, что за любой звонок, минуя коммутатор, выгоню к чёртовой матери любого! Через полчаса собери всех в конференц-зале. Надо провести групповую «медитацию силы». Пока вы у меня окончательно не поплыли.

— Хорошо, Николай Сергеевич.

Сотрудник поставил посуду на тележку. Приготовился выкатить её из кабинета.

— Что, Алексей, страшно?

— Не очень, Николай Сергеевич.

— Хм-м. Что говорит о твоём интеллектуальном уровне. До стадии перехода многих знаний во многие печали ты ещё не дорос. Счастливчик!

Он развернул кресло, сложил ладони лодочкой и устремил неподвижный взгляд за толстое стекло аквариума.

Глава девятая

Поминовение усопших

«Д» — 1

17:00