Перейти грань
Шрифт:
Оторвав взгляд от городского пейзажа, он увидел, что к двери идет светловолосая девочка. Вид у нее был хмурый. На лице Херси блуждала карикатурная улыбка комика. По фотографиям, которые он видел, Стрикланд признал в девочке дочь Браунов Мэгги. Однако фотографии не отражали ее поразительного сходства с отцом.
– Привет, Мэгги, – сказал Стрикланд. – Нам можно войти?
– Дома никого нет, – ответила она.
– Но ты же здесь, – не смутился Стрикланд. Девочка покраснела и продолжала стоять с таким же мрачным видом.
– Мы приехали снять ваш домик для кино.
Она отрицательно покачала головой.
– Я не знала, что они ждут кого-то. Мама поехала на прогулку, а отец выступает в яхт-клубе в Тарритауне.
– Что ж, мы бы засняли ваш потрясающий домик, если ты не возражаешь. И тебя заодно.
– О нет! – простонала она и болезненно поморщилась.
Стрикланд с Херси обошли дом и оказались на заднем дворе, покрытом толстым слоем опавшей листвы и увитом буйным плющом.
– Эти люди чокнулись, что ли? – спросил Стрикланд у своего помощника. – Мама отправилась на прогулку. Папа в яхт-клубе. А нам что делать?
– Высший класс, – сказал Херси. – И как мы собираемся их вздрючить?
– Что это ты? – возмутился Стрикланд. – Тебе не нравится работать со мной?
– Нравится, – сказал Херси. – Особенно в потемках.
– Это уже хорошо, – одобрил Стрикланд. – Но ты упорно не хочешь понять. Мои объекты чаще всего сами вздрючивают себя. Они обретают себя через меня. Но сами. А в данном случае я настроен весьма сочувственно.
Стрикланд больше любил работать с кинопленкой, чем снимать видеокамерой. Поэтому сухопутную часть фильма он решил снять на кинопленку, а этого моряка-одиночку снабдить на время плавания видеокамерой «бетакам» и магнитной лентой «хай банд». Потом ленту с пленкой можно будет соединить. Гуманитарии почему-то больше доверяли снятому на видеоленту.
Вновь оказавшись перед домом у подножия холма, Стрикланд задумался о том, как ему показать в фильме захудалое окружение Браунов. Поднимаясь по улице в гору, они встретили на углу кучку чернокожих в лохмотьях. Их вполне можно было бы показать в фильме. Не лишними могли бы оказаться и покосившиеся сборно-щитовые дома с облупившейся краской, многоквартирные трущобы и новостройки. «Было бы прекрасно, – думал он, – если бы изображение возносилось по спирали и только в высшей точке достигало дома на холме, в уединенном мире которого живет занятая собой семья Браунов, состоящая из мамы, папы и их маленькой дочки». Здесь было с чем экспериментировать. На деньги Хайлана.
Они остановились у центральных ворот, и Стрикланд уговорил девочку выйти перед камерой из дверей дома, подойти к воротам и открыть их. Торжественно, преисполненная чувства собственного достоинства, Мэгги приближалась с видом приносящей себя в жертву девственницы, которая шла открывать ворота самой судьбе. Херси снимал ее на пленку.
В конце концов она впустила их в дом, и все прошли на кухню, потому что это была единственная комната, не заваленная снаряжением.
– Какая великолепная кухня! – воскликнул Стрикланд, разглядывая стены из голого кирпича, на которых Энн развесила сковородки для омлета из Британии.
– Здесь мы
– Кто торчит?
– Ну, мы. Моя мама, мой папа и я.
– Твоя мама, – повторил Стрикланд и, взяв у Херси камеру, навел ее на Мэгги. – Твой папа и ты. Словом, трио.
На очаровательное личико Мэгги опять легла тень.
– Сколько тебе лет, Мэг?
– Пятнадцать. Странно, что вы не знаете этого. Ведь вам же известно мое имя.
– Ах, один-ноль в твою пользу. – Стрикланд повернулся к Херси, который стоял рядом с магнитофоном «награ», и мигнул. Этот сигнал был у них отработан. Магнитофон тут же писком возвестил о своей готовности.
– Итак, расскажи нам о своем доме. – Произнося это, Стрикланд не забыл чуть позаикаться.
Мэгги покрылась румянцем, сглотнула слюну и стала смотреть в сторону.
– Ну, он был построен в… 1780 году. И это был дом капитана. Владельцем его был капитан клипера, который ходил в Китай в 1785-м. Он возил туда женьшень. – Она бросила испуганный взгляд на микрофон, который подсовывал ей Херси. – А назад доставлял фарфор. И шелк.
– А в какой школе ты учишься? – перебил Стрикланд.
– Я учусь в «Маунт-Сент-Клэр», – заученно протарабанила девочка. – Я ученица младшего класса.
– Это монастырь?
– Нет, это обычная школа. Там есть несколько монахинь среди преподавателей, но большинство – вполне обычные люди. – Она в отчаянии огляделась вокруг. – А теперь не могли бы вы извинить меня? – И, не дождавшись ответа, выскочила из кухни.
– Конечно, – ответил девочке Стрикланд, когда ее уже и след простыл.
– Вы спугнули ее, – осудил его Херси. – У вас конфронтационная манера вести беседу.
– Я заказываю музыку. – Стрикланд покачал головой. – Таков мой метод. Она на взводе. Так же как и ее папа. И мама тоже. – Эти простые слова он произнес с каким-то оттенком отвращения. – Связка Браунов. Она очень непрочная.
Было слышно, как девочка взбежала наверх. Через некоторое время Стрикланд встал.
– А вот и мама, – сообщил он Херси. – Ему было видно, как к дому подъехала Энн. Она вышла из машины и открывала боковые ворота, что вели к гаражу с задней стороны дома. Поставив машину, она направилась к парадному входу. Стрикланд вышел к ней навстречу.
Она была в плотно облегающих бриджах цвета ржавчины, черных сапогах, спортивной рубашке с короткими рукавами и дорожной шляпе. В руках Энн держала пару желтовато-коричневых перчаток. Вид у нее был потрясающий.
– Как вы попали сюда? – удивилась она.
– М-Мэгги впустила нас. Вас это шокирует?
– Не думаю. Но мы не ждали вас.
– Я говорил вчера с вашим мужем, – объяснил Стрикланд. – Он, наверное, забыл вас предупредить.
Энн поджала губы и передернула плечами. Стрикланд старался вспомнить их разговор в аэровокзале. «Интересно, что я сообщил ей о себе, – пытался вспомнить Стрикланд, – в самый последний момент встречи?» Сейчас, стоя перед ней на лужайке, он не думал о ста двадцатипятифунтовом торте, в котором всего поровну. Его медленно пронзала боль желания, от которой становилось трудно дышать.