Перфоманс для эльфийского сафари
Шрифт:
Уши чесались всё сильнее. Мишка сел на кровати. Ничего, получилось. Встал и, пошатываясь, доковылял в санузел, посмотрел на себя в зеркале. Так-то нормально, ну осунулся слегка, но вот уши. Уши были большие, красные и явственно заострялись кверху. Нет, не Мишкины это были уши. Он взял зубную щётку и с наслаждением поскрёб эти чужие уши. Чуток отпустило. Мишка поплескал в лицо водой, вернулся в палату. Снова сел. Снова почесал уши.
Боль уходила, но тряслись руки. Мишка слышал, что руки трясутся у алкоголиков, но на Земле давно не было алкоголиков.
Дверь открылась, и в палату вошёл Васька Башарин.
– О, проснулся, – сказал Васька. – А мне сказали, что ты ещё сутки продрыхнешь. Я вот принёс.
В руках у Васьки был шуршащий пакет из экологического пластика. Из пакета пахло апельсинами. А может мандаринами.
– Поставь, – сказал Мишка.
Васька поставил пакет на столик.
– Волна? – спросил Мишка.
– Ушла. Сразу и ушла, как только ты.
– Все хоть живы?
– Да.
– Главный ругался?
– У.
Мишка ухмыльнулся, залез в пакет. Как ни странно в нём оказались яблоки.
– Мыл?
– Ага.
Мишка выбрал самое большое яблоко и с явным удовольствием откусил.
– Как чувствуешь себя? – очень заботливо спросил Васька.
– Хорошо, – сказал Мишка, продолжая хрустеть сочным яблоком.
– То есть всё в порядке?
Мишка ел яблоко. Васька какое-то время разглядывал потолок. Это был модный в этом сезоне потолок с иллюзией старых досок и паутины по углам. Облака, звёзды и горы всем уже надоели.
– Как Марина? – вежливо спросил Мишка.
– Хорошо. На шестом месяце. Сбалансированное питание, прогулки, массаж.
– То есть вообще всё хорошо?
– Да.
Мишка съел яблоко вместе с косточками, сделал движение почесать уши, но под пристальным взглядом Башарина снова сел ровно, спрятал руки в карманы пижамы. Он только сейчас обратил внимание, что на нём весёленькая розовая пижама в синюю клеточку.
– А ты не знаешь, почему меня не лечат? – спросил Мишка. – Ведь если я в больнице, то меня положено лечить. Ну и где эти все?
– Ты в институте экспериментальной медицины. И как тебя лечить, сам понимаешь, никто не знает.
– Даже так?
– Вот так.
Тогда Мишка уже не скрываясь, почесался.
– У кого в Междуморье такие же заострённые уши? – спросил он. – У эльфов?
– Нет, – неуверенно ответил Васька. – У эльфов элегантные такие ушки. Остренькие – да, но аккуратненькие. А такие лопухи – я не знаю. Да и зачем тебе?
– Хотелось бы, знаешь ли, знать в кого я превращаюсь.
– Вот чего. Интересно тебе. А во что теперь весь наш мир превратится тебе, значит, не интересно. Куда магия игры хлынула? Кто ещё пострадал? Кем у меня ребёнок родится? Троллем или баньши?
– Не нагнетай!
Мишка вскочил и стал ходить из угла в угол.
– У меня не было иного выхода. Отключение сервера пропустило
– А тебе хочется быть уникальным? – насмешливо спросил Васька. – Положившим естество своё на алтарь науки?
– Это смешно?
– Это мелко. Я думаю, что ты вообще действовал неосознанно. Не людей спасал, а воплотил своё подсознательное желание впустить Междуморье на большую землю.
– Ну, знаешь!
Мишка остановился и возмущённо уставился на Башарина.
– Знаю, – сказал Васька. – Помню все твои рассуждения в универе, твоё раздражение работой Парети, твой критический взгляд на Эльфийские Договорённости.
– Ты помнишь, с чего это всё началось? – спросил тогда Мишка.
– Что?
– Междуморье.
– Оно началось с игры «Бука из бамбука».
– Да. Детская развивающая игра. Конструктор. Но по неведомым причинам игра получила бешеную популярность, в неё играли все. Дети, взрослые, бездельники и космонавты… Джо Парети играл.
– Ну, знаю, знаю.
– Игру стали развивать, усложнять выходили всё новые версии, так появилось Междуморье.
– Да знаю я! – закричал Васька, но Потехин уже не обращал на него внимания. Он читал лекцию. – И, собственно, казалось совсем естественным при первом эксперименте по внедрению физического тела в виртуальную реальность использовать именно эту игру. Ты знаешь, что именно Главный попытался отправить в Междуморье? Впрочем, тогда он ещё не был главным. Они закинули в сеть спичку. Всего лишь спичку. И произошёл критический прокол ноосферы, мир игры хлынул в реальность. Это ещё нам очень повезло, что он хлынул в пустыню, страшно подумать, что бы было, если бы Междуморье возникло где-нибудь в Европе. Ты что уставился?
Васька смотрел на него со странным выражением.
– Да ухмылка у тебя. Странная такая.
Потехин сходил к зеркалу. Да. Ухмылочка была диковатая. Он вспомнил у кого в Междуморье такие ухмылки. Что ж, ему можно сказать повело. Не в гоблина какого-нибудь перерождался, не в энта или зомбака. А букой побыть вполне терпимо, пока всё не наладится. Только вот когда всё наладится?
– На чём я остановился? – как ни в чём не бывало, спросил Мишка, вернувшись.
– Ты спросил чего я на тебя уставился, – угрюмо ответил Васька.
– Да? А, ну да. Так вот…
– Брось трепаться. Скажи сразу – ты готовился к такому развитию событий?
– То есть ты хочешь спросить меня: «Что же теперь будет?».
– Ну.
– А я не знаю! И это прекрасно. Наконец-то мы чего-то не знаем, наконец-то мы чего-то боимся, наконец-то нам угрожает реальная опасность. Нас ждёт прекрасное, удивительное время.
– Да? – ещё более мрачно спросил Васька. – Знаешь, я лично вот это прекрасным не считаю.
Он оскалился и выпустил перед собой тонкие струйки пламени.