Перила
Шрифт:
Вникай в себя и в учение.
Прошел месяц.
Что за это время случилось, в деталях рассказывать незачем. А вот в двух словах – запросто.
На кружок я стал ходить, как на работу. Точнее, даже аккуратнее – на работе-то у меня прогулы «по уважительной причине» случаются. Время от времени.
А здесь – ни разу.
И каждую субботу я зависал перед зеркалом и думал: так на фига я туда езжу? Как только причесывался, обязательно вылезала эта мысль. Видимо, в обычное время она отсыпалась
Вроде бы никаких закадычных друзей я там себе не завел. Народ приятный, ко мне все относились ровно и приветливо, но не более того.
«Духовными знаниями» я, конечно, оброс. Но вот чтобы ими блеснуть перед кем-то за пределами кружка – не было случая.
Был правда, еще один… фактор, что ли? Но о нем я вообще старался не вспоминать. Фактор назывался «девушка с эскалатора». Если вы по-нормальному читали то, что я рассказывал до этого, а не по диагонали, то про Таню сами все помните. А я, повторюсь, лишний раз эту тему не теребил.
Хотя, если вам так уж не терпится узнать… «Фактор» все равно больше на кружке не появлялся. В смысле, не появлялась. За весь месяц.
Нет, уж лучше про «духовные знания»…
Евангелие я одолел довольно быстро. Уж больно хотелось говорить со всеми на равных, а не «плавать» на каждом кружке.
Сначала – от Матфея. Оно мне в итоге больше всех и понравилось.
Когда стал читать от Марка, ближе к середине забуксовал. Было полное ощущение, что Марк от Матфея ничем не отличается, и весь вопрос в том, кто из них у кого списывал – внаглую, как на контрольной по алгебре классе в седьмом. Хорошо, что пробуксовка случилась в пятницу, а в субботу был кружок, и я спросил об этом Игоря.
– Слушай, – подстерег я его после занятия, когда девчонки мыли чашки, – у меня вопрос такой к тебе! Вот Евангелие от Марка… Там же почти ничего нового по сравнению с Матфеем. Просто короче. Зачем тогда оно писалось? Лайт-версия?
Потом спохватился и добавил:
– Это у меня давным-давно такой вопрос был, просто не у кого спросить было.
А то вдруг и в самом деле решит, что я только на этой неделе книгу открыл?! Я же на кружке себя так позиционирую, что с детства в обнимку с Библией засыпаю.
– Если уж на то пошло, это скорее у Матфея то же самое, что у Марка, – ответил Игорь. – Есть исследования, что Марк писал хронологически первым из всех евангелистов.
– Ах вот, значит, как? – выскочила из меня фирменная фразочка Троцкого.
– Если я ничего не путаю, конечно… Да и не так уж много пересечений между ними. В некоторых изданиях есть приложение, где четыре столбика – это Евангелия, и там очень удобно сравнивать: какие эпизоды где есть, где чего нет… А еще, если учитывать, что апостол Марк писал в основном со слов апостола Петра…
В общем, выгрузил на меня столько инфы, что если бы я и вправду решил утрамбовать ей Стэна, то он точно из-под завалов не вылез бы никогда в жизни.
Кстати, в тот же вечер, когда мы вместе шли до автобусной остановки, Игорь разговорился и рассказал, что приехал учиться с Украины,
Когда я осилил Марка, уже совсем свыкся со стилем, и с Лукой все прошло как по маслу. Если кому-то лень читать все четыре Евангелия – выбирайте от Луки, однозначно. Конечно, оно чуть подлиннее, зато там вся история с самого начала.
А вот к тому моменту, когда добрался до Иоанна, я уже тысячу раз успел услышать на кружке, что это Евангелие сильно отличается от остальных и вообще непростое.
Но чтобы настолько! Особенно там, где подряд четыре или пять глав сплошного монолога… Когда удалось доползти до последней страницы, я, наверное, выглядел, как летчик Маресьев, добравшийся до партизан после восемнадцати дней петляний по болотам.
– Последние две главы, конечно, шедевральные, – зачем-то вслух пробормотал я, закрывая книгу. – Но чтоб я еще раз… Чтоб еще раз…
Просоленные ирландцы из U2, плакат с которыми давным-давно прописался на обоях моей съемной хаты, смотрели на меня с полным сочувствием. Боно щурился из-под черных очков, так и желая промурлыкать: «Sometimes You Can’t Make It On Your Own… Если бы ты знал, парень, как я тебя понимаю…»
Но если я вам скажу, что через два дня я начал Иоанна по новому кругу, вы, наверное, мало удивитесь. Все-таки вы меня уже немного изучили.
В общем, читать (а потом умничать на кружке) мне понравилось. Но если вы думаете, что я еще и в церкви стал частым гостем – три ха-ха! Хорошего понемножку!
Зато появилась привычка размышлять насчет всего этого православия. И размышлизмы очень скоро привели к интересным выводам.
Получается, половина наших главных рок-н-ролльщиков – православные. То есть, конечно, может, они только так себя позиционируют.
Но почему, скажите на милость, это именно те, от кого я фанатею с детства?
Никогда об этом не задумывался.
Кинчев – тот самый ярый и идейный, наверное. В посты даже концерты не играет. Я перечитал кучу его интервью и решил для себя, что насчет своей православности он точно не врет. Потому что, если врать одно и то же в каждом интервью, на двухтысячный или трехтысячный раз тебя просто стошнит на диктофон.
Батька Шевчук – тот, по-моему, врать вообще не умеет. А если соврет, то получится, наверное, так криво и неквалифицированно, что все будут ржать и пальцем показывать. Так что, будь я Станиславский, дяде Юре сказал бы «верю». Правда, сдается мне, он во всей этой церковной теории шарит слабо, а больше что-то свое исповедует. Или большинство людей так же?
Про Бутусова я сильно сомневался, а потом на Ютьюбе посмотрел передачу о его семье: он там перед едой крестится и что-то читает вслух – молится, наверное. Причем передачка была самая что ни на есть сопливая, женская – так что вряд ли на камеру работал. Он, кстати, мне всегда нравился – земной такой мужик, без всяких заскоков типа «замутим рок-революцию и построим дивный новый мир».