Пермский Губернский. Виват
Шрифт:
— Так, бжу, милсдарь! Бжу так, что другие бздуны бы позавидовали!
— Тут даже спорить не буду… — усмехнулся я, и мы направились к выходу из больницы.
* * *
Субботний обед в квартире Красавиных всегда проходил ровно в два часа дня. Не позже и не раньше! Кто не успел — остается на голодном пайке, ибо поблажек Мама Люба, никому не давала.
Так же и сегодня, постукивая ложками, семейство, увы, без вечно работающего отца, сидело за столом.
—
— Да… Что поделать? Риелтор, как волк — вечно на ногах. — ответила Гризли, дуя на ложку с супом.
— Кстати, а с зарплатой-то, что? Поменьше поди из-за нормального графика? Ещё и машину такую дорогущую выделили для работы… — поинтересовалась мать семейства.
— Нет. Даже немного побольше. — честно призналась Виктория.
— Ещё бы. — Лика хитро сверкнула глазами и злорадно усмехнулась.
Гризли всем своим видом показала, что, если младшая хоть, что-то ляпнет — ей очень сильно не поздоровится.
— Ещё бы? — нахмурилась Мама Люба и с непониманием взглянула на младшую дочь: — Это, в каком плане?
— Хе-хе-хе… Мам, а ты знаешь Викиного работодателя? — поинтересовалась Лика.
Внутри Гризли всё перевернулось, а затем начало леденеть от ужаса. Она вперила злобный взгляд в сестру и едва не погнула ложку большим пальцем.
— Осокина? Конечно, знаю! — кивнула Мама Люба: — Кто ж его не знает? Это ж — святой человек! Всё для людей делает. Кстати, слышала, что местный Губернатор на него глаз положил… Хочет в скором времени Осокину дать титул Губернского! За вклад в безопасность и справедливость города. А ещё он богатый и такой милашный! Почти, как ваш папа в молодости. Классный парень! А, что такое?
— Хе-хе-хе… Помнишь, наша красотка возвращалась под утро и рассказывала, что бросила богатого парнишку?
— Лика! — словно медведица, прорычала Виктория: — Хватит нести чушь!
— Погоди ты… — Мама Люба отмахнулась от старшей дочери: — Ну, помню я про парнишку. И, что с того?
— Оказалось — это был Осокин. — гордо заявила младшая дочь семейства и самодовольно улыбнулась.
— Викуси-и-и-ик… — мать семейства медленно повернула голову и мило улыбнулась: — Зайка моя, распрекрасная! Это правда?
— Ну… — Вика поняла, что если она сейчас же не соврёт, то начнётся потасовка: — Конечно же, не правда! Ну, где Осокин? А, где я?
— Врешь, мелочь пузатая… Вижу, что врёшь. Шельма ты рыжая… — Мама Люба медленно поднялась из-за стола, словно пьяный ВДВшник, которому отказали включить «Расплакалась синева»: — Ты, что удумала, а?! ХОЧЕШЬ В ДЕВКАХ ДО СТАРОСТИ ПРОХОДИТЬ?! Ну, всё…
— Боже! — едва не перевернув стол, Вика быстро вылетела в коридор.
— Пороть буду. — заключила Мама Люба, и схватив скалку, пустилась в погоню за старшей дочерью: — Я ж тебе всю жизнь говорила — предрассудками сыт не будешь!!! Любишь? Бери!!! И плевать на все условности!!!
— Мам, она из него до сих пор лоскуты вьёт. Он всё ходит и ждёт. А она нос воротит! — Лика подлила масла в огонь.
— ВОРОТИТ НОС?!?!? — Мама Люба сейчас была, как боевой бомбардировщик — большая и несущая смерть всему и вся: — Старая ты лягушка… От молодого аристократа нос воротишь!!!
— Успокойся!!! — воскликнула Виктория: — У него контракт с Артовой! Он практически женат!!!
— Практически — НЕ СЧИТАЕТСЯ!!! — Мама Люба схватила старшую дочь за ворот рубашки и притянула к себе: — Значит так, горбуша ты моя, всё никак не занерестящаяся… Осокина — поймать, отлюбить, охмурить и себе забрать! ВОЗРАЖЕНИЯ — НЕ ПРИНИМАЮТСЯ!!! Ты совсем, что ли дура?! Тебе — двадцать восемь лет!!! ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ!!! У меня в твоём возрасте уже была пятилетняя ты и годовалая Анжелика!!!
— Мама, я не имею морального права рушить их брак!
— Мам, не слушай её. Осокин глаз с этой рыжей курвы не сводит! Воздыхает. Искренне и честно! Я всё видела. ВСЁ! И Артову он эту не любит. — поддакнула Лика.
— Слышь, Мать Тереза… Если всем уступать, то в итоге останешься у разбитого корыта. В этом мире нужно хватать все возможности, которые у тебя есть!
— Он молодой. И учится в Полимаге… Его там девчонки сцапают молодые…
— Ты что?! Сцапают девчонки молодые?!
— Знаменитые гимназистки же…
— Ты — можешь весь этот Полимаг поднять и выкинуть к чёртовой матери! Я, конечно, всегда старалась научить тебя сильно силой не хвастать… Но раз уж пошла такая пьянка — используй всё! Ты — круче, красивее и лучше! А теперь — взяла себя в руки и поймала мне зятя! Осокин нужен нашей семье! У нас его искренне полюбят без аристократских интриг и прочей этой дворянской возни… Этим и дави его!
— А ещё — сиськами. — кивнула Лика.
— Правильно! И этим тоже! В общем, всё. — строго произнесла Мама Люба: — Чтобы Осокин был у нас в гостях завтра к обеду!!!
— Но…
— Никаких, но! Вика. Пора уже прекращать вести себя, как добродушный подросток. Если Осокин сам хочет — НАДО ВЗЯТЬ ЕГО!!!
— Это плохая идея… — обречённо вздохнула Гризли.
— Меня это не волнует! Осокин. Завтра. Обед! Сделаю курицу и фирменные тефтели!
— Господи… За, что мне всё это?
Виктория переживала жуткое давление и стресс. Опять началось про «дал бог лужайку, даст и зайку». Да ещё и часики всё тикают…
А Лика, эта мелкая рыжая сучка, торжествовала! Ну, ничего… Скоро Тигра совершенно случайно узнает, что эта мелочь очень хочет сходить с ним на свидание.
И мама тоже обязательно про это узнает.
* * *
Пока мы ехали в сторону «Ареса», я решил глянуть, сколько человек подверглись инъекции сывороткой «Ньюмит». И список, как оказалось — был довольно большой.
Во-первых, что сразу попалось в глаза — большая часть испытуемых была из военных и сотрудников «Ареса»!