Перси Джексон и последний олимпиец
Шрифт:
Я понял, что он подразумевает. С Кроносом ничего не случилось. Слишком дерзкое предположение. Я все же частично надеялся, что Кронос расплющился под задницей гиперборейца, но я был лучше осведомлен в данном вопросе. Этой ночью он вернется. Позднее.
– Как насчет Тифона?
– спросил я.
Лицо Хирона помрачнело.
– Боги измотаны. Диониса вчера вывели из строя. Тифон разрушил его колесницу, и бог вина упал где-то в Аппалачах. С тех пор его никто не видел. Гефест тоже вне игры. В бою его положили на лопатки так сильно, что в Восточной
– В таком случае, какие шансы есть у нас?
– спросил я.
– Нам не удастся дотянуть до следующего дня.
– Нам придется, - сказала Талия.
– Я позабочусь о том, чтобы установить несколько новых ловушек вокруг периметра.
Выглядела она изнуренной. Ее куртка была измазана в грязи и пыли, которая осталась от монстров, но ей удалось встать на ноги, после чего она пошатнулась.
– Я ей помогу, - решил Хирон.
– Мне следует убедиться в том, что мои собратья не хватят лишку с рут-биром.
Я подумал, что выражение "хватить лишку" довольно точно характеризует "Команду пони". Хирон поскакал прочь, оставляя меня и Аннабет наедине.
Она очистила слизь от монстра со своего ножа. Я видел, как она делает это, сотни раз, но прежде никогда не задумывался, почему она так сильно беспокоится об этом клинке.
– По крайней мере, с твоей мамой все в порядке, - отметил я.
– Если считать битву с Тифоном в порядке вещей, - она задержала на мне взгляд.
– Перси, даже с поддержкой кентавров я начинаю думать, что...
– Я знаю.
– У меня было плохое чувство, что это может быть наш последний шанс поговорить, и я чувствовал, что было миллион вещей, о которых я не сказал ей.
– Слушай, былj несколько... несколько видений, Гестия показала их мне.-
– Ты имеешь в виду о Луке?-
Возможно, это было только предположение, но я чувствовал, что Аннабет знала то, что я скрывал. Возможно, она видела собственные сны.
– Да,- сказал я.
– Ты, Талия и Лука. Ваша первая встреча. И день, когда вы встретили Гермеса.
Аннабет вложила свой клинок в ножны.
– Лука обещал, что никогда не сделает мне больно. Он сказал... он сказал, что мы будем новой семьей, и она окажется лучше, чем его.
Ее глаза напомнили мне о той семилетнюю девочке на аллее - злой, испуганной, отчаянно нуждающейся в друге.
– Талия говорила со мной до этого, - сказал я.
– Она боится...
– Что я не смогу встретиться с Лукой, - несчастно проговорила она.
Я кивнул
– Но есть кое-что еще, что ты должна знать. Этан Накамура, кажется, думает, что Лука все еще живет в своем теле, может быть, даже пытается побороть власть Кроноса.
Аннабет попыталась это скрыть, но я почти мог видеть, как работает ее мозг, просчитывая возможности, может быть, начиная
– Я не хотел тебе говорить, - признался я.
Она взглянула на Эмпайр Стэйт Билдинг.
– Перси, огромную часть своей жизни я чувствовала, что все постоянно меняется. У меня не было никого, кому бы я могла доверять.
Я кивнул. Это было тем, что полубоги могут понять.
– Я убежала, когда мне было семь ,- сказала она.
– Потом, с Талией и Лукой, я думала, что нашла новую семью, но почувствовала, что это было не так почти сразу же. Что я говорю... Я ненавижу, когда люди подводят меня, когда вещи меняются. Я думаю, поэтому я хочу быть архитектором.
– Чтобы создать что-нибудь постоянное,- сказал я.
– Памятник, который простоит тысячу лет.
Она посмотрела мне в глаза.
– Полагаю, это опять звучит как моя роковая слабость
Несколько лет назад в Море Чудовищ Аннабет рассказала мне о своей самой большой слабост и- высокомерии, она думала, что может исправить все. Я даже видел отблеск ее самого горячего желания, показанного ей сиренами. Аннабет видела своих отца и мать вместе, стоящих у перестроенного Манхэттэна, спроектированного Аннабет. И Лука тоже был там - снова хороший, радушно принимая ее в доме...
– Думаю, я понимаю что ты чувствуешь ,- сказал я.
– Но Талия права. Лука предавал тебя уже столько раз. Он стал злым еще до Кроноса. Я не хочу, чтобы он больше причинял тебе боль.
Аннабет поджала губы. Я понимал, что она старается не злиться.
– И ты поймешь, если я продолжу надеяться, что есть шанс, что ты ошибаешься?
Я отвернулся. Я ощущал, что сделал все, что мог, но это не помогло мне почувствовать себя лучше.
Через дорогу обитатели домика Аполлона разбивали полевой госпиталь, чтобы помочь раненым - множеству полукровок и почти стольким же охотницам. Я наблюдал за работой медиков и думал о наших мизерных шансах удержать Олимп.
Внезапно я уже был не там.
Я стоял в большом темном баре с черными стенами, неоновыми вывесками и группой празднующих. Вывеска над баром гласила: "С днем рождения, Бобби Эрл." Музыка в стиле кантри лилась из колонок. Большие парни в джинсах и рабочих футболках заполонили бар. Официанты лавировали с подносами полными напитков и кричали друга на друга. Это было как раз одно из тех мест, куда моя мама никогда не давала мне ходить.
Я застрял в самом конце зала, прямо рядом с уборными (которые пахли не слишком хорошо) и парой старых игровых автоматов.
– О, отлично, ты здесь.- сказал мне парень, сидевший у автомата с Пакманом.
– У меня есть диетическая кола.
Это был приземистый человек в леопардовой гавайской рубахе, фиолетовых шортах, красных беговых кроссовках и черных носках, что определенно не помогало ему смешаться с толпой. Его нос был ярко-красным. Его черные кучерявые волосы были замотаны повязкой, как будто он выздоравливал после контузии.
Я моргнул
– Мистер Ди?
Он вздохнул, не отрывая глаз от игры.