Перстень Матильды
Шрифт:
В заключение великий князь просил Владимира оказать ему материальную помощь и обещал, что, как только он разделается с чикагским самозванцем, они совместными усилиями возьмутся за мюнхенского.
Короче говоря, потрепанное житейскими бурями генеалогическое древо Романовых оказалось трухлявым и, что называется, без сучка, без задоринки, без единой веточки. На него не только нельзя было опереться, но даже и пустой авоськи повесить было не на что.
Теперь вся надежда возлагалась на армию и флот. Они должны были воспрепятствовать осуществлению замыслов самозванца, расстроить свадьбу, которая должна была состояться
Наконец-то настал час, когда генерал Глазенап мог проявить себя как стратег и военачальник.
Но перед этим ему необходимо было утрясти некоторые организационные вопросы личного порядка. Дело в том, что командующий императорской армией и флотом вот уже много лет занимал пост швейцара в одном из дорогих отелей, где его держали за бравый вид, строевую выправку и пушистую фирменную бороду. Самому Глазенапу эта должность тоже импонировала, так как давала возможность появляться в штаб-квартире в ливрее с золотыми галунами, напоминавшей прежний генеральский мундир. Генерал дорожил своим местом и теперь, когда ему понадобилось отлучиться по делам Владимира, пошел испросить разрешения у хозяина.
— Меня эта ваша династическая война нисколько не интересует, — возразил владелец отеля в ответ на просьбу Глазенапа. — И то, что вы там чем-то командуете, меня не касается. Впрочем, вы собираетесь в Мюнхен? Оттуда я как раз жду партию пива. И если вы согласитесь проследить за отгрузкой, я могу вас отпустить. Но за ваш счет.
Первым в Мюнхен для рекогносцировки выехал Мухранский. Вслед за ним в поход двинулся Глазенап со своей армией в составе шести человек. Ожидали подкрепления из Австралии. Оттуда прибыла депеша, в которой командующий австралийским округом капитан первого ранга Фомин выражал свою поддержку и мысленно присоединялся к походу. Бывалый моряк глубоко сожалел, что операция является сухопутной и флот не может принять в ней участие. Потомок Рюриковичей, князь Белосельский-Белозерский прислал в поддержку кампании десять долларов. При этом он снова не забыл подчеркнуть, что пять долларов от него и пять от его супруги.
— Как был скупердяем, так скупердяем и остался! — буркнул Глазенап. — В такую историческую минуту — десять долларов! Не мог больше прислать…
Генерал окинул воинство орлиным взором и, перекрестившись, подал команду:
— Ну с богом! Черт с ним, с этим Белозерским и его американкой…
ГЛАЗЕНАП В ПОХОД СОБРАЛСЯ
До станции междугородных автомобильных линий глазенаповская армия добиралась на трамвае. Здесь пересели в автобус, отправлявшийся в Мюнхен. По пути, в Фельдкирхе, войско должно было пополниться казаками, поступавшими под командование атамана Науменко. Занять Мюнхен предполагалось на рассвете и до восхода солнца блокировать Свято-Отеческий храм. Гвардия и казаки должны будут встать на паперти стеной и, прикрывая вход грудью, не допустить к алтарю самозванца и его кикимору.
Засидевшееся в ожидании настоящего дела воинство рвалось в бой. Казалось, что автобус, следовавший со всеми остановками, ползет, словно черепаха. Но дорога была дальняя, и в конце концов все стали клевать носами. В Фельдкирх прибыли поздно ночью, когда пассажиры крепко спали. Из автобуса доносился громкий и сплоченный храп. Когда время стоянки истекло и водитель собрался трогать в дальнейший путь, на
Открыв дверцу автобуса, он просунул внутрь голову и гаркнул:
— Гей, иде здесь его благородие?
— В чем дело? — проснулся Науменко.
— Вячеслав Григорьевич! — радостно завопил человек в чеботах. — А ну дайте я вас почеломкаю!
— Кошелев?! — узнал Науменко. — Казак первой роты запасного полка?! Так это, значит, и есть тот самый хутор Фюльхенхирхен?!
— Так точно, ваше благородие!
— Вы чего тут разорались? — сонно проворчал Глазенап. — Не видите — люди спят?!
— Что значит разорались?! — топнул ногой атаман. — Казаки встретились! Пополнение, можно сказать, принимаю! А ему, понимаешь, спать хочется! Вот доложу государю!
— Тогда давайте поскорее занимайте места! — примирительно сказал Глазенап. — Нечего терять время!
— Нет уж, я попрошу ваши благородия! — стащил с головы тирольскую шляпу с пером казак. — Сегодня праздничек святого Миколая-угодника. Так что милости прошу к нашему шалашу!
Глазенап хотел решительно отклонить приглашение фельдкирхского казака, но воинство, не дожидаясь приказа, уже вылезло из автобуса. Атаман Науменко, который изрядно проголодался и не прочь был подкрепиться, принял сторону Кошелева.
— Ну чего ты кипятишься? Чего кипятишься? — сдерживал он Глазенапа. — У нас и по диспозиции привал в Фюльхенхирхене. Пропустим по стопочке, как у нас на Руси полагается, закусим там кнедликами — и в путь!
Вопреки диспозиции и заверениям Науменко привал в Фельдкирхе затянулся. Кошелев закатил пир. На, самом почетном месте за столом усадили атамана. По правую руку от него расположился Глазенап, с другой стороны — сосед Кошелева — румяный здоровенный мясник. Старший сын казака, которого отец куда-то услал еще до начала пиршества, привел трех заспанных субъектов в косоворотках и в одинаковых черных пиджаках с разрезом.
— Наши, русские — представил Кошелев.
— Казаки? — встрепенулся Науменко.
— Да не, иногородние, мюнхенские. Лагерем тут стоят, прахтику проходят.
— И мы в Мюнхен! — оживился Глазенап.
— В Мюнхен? — переспросил один из трех. — А по какому делу?
Надеясь привлечь в свои ряды еще три боевые единицы, Глазенап ввел новых знакомых в курс дела.
— А сколько вам платит этот ваш царь? — поинтересовался новый знакомый.
— Когда настанет час, его высочество Владимир Кириллович не забудет тех, кто в эту трудную минуту встанет под его знамя!
Трое в черных пиджаках иронически переглянулись:
— В солдатики играете. А мы работаем. Как ты думаешь, этот пиджак сколько ношеный?
Один из монархистов попробовал пиджак на ощупь.
— Да почти новый…
— Во-о-от! А нам их бесплатно дают. И еще сыр в банках присылают. Прямо оттуда, из-за океана.
Трое в черных пиджаках были курсантами мюнхенской шпионско-диверсионной школы. Создана эта школа была небезызвестной «Сикрет интеллидженс сервис», английской разведкой, и укомплектована власовцами, дезертирами и прочими перебежчиками разного толка. В феврале 1956 года на состоявшемся в Лондоне совещании английская разведка перепродала это учреждение вместе с живой силой, мягким и жестким инвентарем американской разведке.