Пертурбации и козни
Шрифт:
По окончании с отличием Московского Института Воздухоплавания по специальности «инженер-авиамеханик» он три года отработал на государственных верфях, специализирующихся на постройке дирижаблей. Там молодого инициативного работника и присмотрели вербовщики клана Засекиных и предложили высокооплачиваемую должность штатного авиамеханика.
Вообще-то Макульский хотел сам создавать самолеты в каком-нибудь КБ, однако предложенная сумма оплаты труда сыграла решающую роль в переоценке им жизненных критериев, подвигла молодого человека поддаться на уговоры и согласиться взвалить на свои плечи заботы по поддержанию княжеского авиапарка в надлежащем состоянии.
А еще Зденек Макульски в душе был ярым националистом.
Впрочем, полгода назад он все-таки сорвался, когда один из подчиненных ему техников обозвал его соотечественников, ратовавших за отделение Польши от Российской Империи «гонористыми дупами». Наорал на парня, потом и сам пожалел, что не сдержался, оно ведь с волками жить — по-волчьи выть, иначе не выжить.
Через месяц он уже забыл о случившемся инциденте, до того момента, как однажды к нему не подошел какой-то неприметный господин по возрасту на вид где-то ближе к пятидесяти годам, представившийся паном Закревским, и на чистом польском языке предложил выпить по кружке пенного напитка за его счет, разумеется.
Зденек был рад встрече с земляком и представившейся возможности пообщаться на родном языке. За пивом новый знакомый как-то ненавязчиво напомнил ему о былой славе их великой родины, простиравшейся каких-то три века назад от «можа и до можа». Посетовал, что великий народ с великой историей вынужден влачить жалкое существование под гнетом варваров-москалей. Короче, надавил на все тонкие фибры с детства обиженной души Макульски.
После этого разговора Зденек более не встречался со своим новым знакомым вплоть до позавчерашнего дня. Словами не описать его радость вновь увидеть понравившегося соотечественника. На этот раз Закревский в пивную его не потащил, предложил совместную прогулку на свежем воздухе, ибо не желает, чтобы содержание их беседы стало достоянием чьих-либо ушей.
Для приватного разговора Закревский выбрал безлюдный припорошенный свежевыпавшим снегом парк, расположенный неподалеку от места их, якобы случайной встречи. Он довольно прозрачно намекнул, что в России и за её пределами есть люди, которым не безразлична судьба их угнетаемой родины. Чтобы вырвать Польшу из грязных российских лап и вернуть ей былое величие эти истинные патриоты готовы принести в жертву собственные жизни. Нет, он не предлагает Зденеку стать членом глубоко законспирированной организации. У него есть другое более интересное предложение. Закревский передал Макульски довольно толстый конверт со словами:
— Здесь двадцать тысяч рублей. От вас, дорогой мой друг, потребуется всего лишь поменять гайку на одном из кронштейнов в хвостовой части «Орлана». — После этих слов поляк дополнительно протянул пакет с крепежной деталью. — Точное место интересующего нас крепежа указано на прилагаемой схеме.
Зденеку не нужно было брать гайку в руки, чтобы ощутить нанесенную на её поверхность руну Крада, до упора накаченную магией. Помимо огненного знака там присутствовало еще несколько неизвестных механику
— Но причем тут князь? Род Засекиных, насколько мне известно, к порабощению Польши не причастен.
На что Закревский с грустной улыбкой на лице сказал:
— Плохо, молодой человек, в наше суровое время быть столь аполитичным. Да будет вам известно, что на последнем заседании Думы именно князем Засекиным было внесено предложение о существенном ограничении, а впоследствии и полной отмене использования польского языка в законодательной и судопроизводственной сферах на всей территории нашей многострадальной родины. Вот такой великодержавный шовинизм. Вам, как истинному патриоту предлагается внести посильную лепту в дело освобождения польского народа. Враг должен знать, что… — Тут Закревский негромко, но с чувством пропел куплет трогающей душу каждого истинного поляка песни:
Jeszcze Polska nie zginela,
Kiedy my zyjemy,
Co nam obca przemoc wziela,
Szabla odbierzemy… [1]
— А деньги? — Зденек посмотрел на конверт в своей руке. — Как истинный патриот, я не должен их от вас принять.
— Приятно слышать столь мудрые слова от столь юного пана. Однако, как бы цинично это ни звучало, в наш меркантильный век каждая работа должна быть достойно оплачена. Вы, кажется, собираетесь жениться…
— Но откуда?..
— Неужели вы думаете, что мы выбрали вас для выполнения столь ответственной миссии с бухты-барахты? Нет, дорогой Зденек, наша организация весьма серьезная, поэтому вас, выражаясь фигурально, тщательно просветили и рассмотрели едва ли не под микроскопом. А что касательно вашей миссии, артефакт установите перед самым вылетом князя Засекина в Стокгольм на международную конференцию по вопросам совместного использования биоресурсов бассейна Северного Ледовитого океана. После выполнения задания вам следует прийти в этот парк. Здесь вам будет дополнительно выдано сорок тысяч рублей. Согласитесь, вознаграждение вполне достойное истинного патриота своей родины. Так что молодой чете Макульски будет на что и квартирку приобрести, не абы где, а в самом центре столицы, и в свадебное путешествие не в занюханный Таиланд, Гавайи или на Цейлон, где от переизбытка русских свиней яблоку некуда упасть, а в цивилизованную Европу… Впрочем, вам решать, куда отправляться… Итак, вы принимаете моё предложение?
Если в душе поляка и были какие-либо сомнения, озвученная Закревским сумма реально была фантастической для скромного авиамеханика. При в общем-то неплохом месячном окладе в полторы сотни рублей таких денег ему за всю жизнь не заработать. А трудов всего-то открутить одну гайку, и на её место установить другую. А то, что в результате погибнут люди… ну так что же, это всего лишь русские, которых он, как истинный польский патриот, на дух не переносит, хоть всю жизнь живет бок о бок с этим варварским быдлом.