Перун. Избранник богов
Шрифт:
– Понимаете, как вас по имени отчеству?
– Анна Сергеевна.
– Анна Сергеевна, ваш муж сейчас в очень тяжёлом состоянии. Следующие три дня могут стать решающими. Те препараты, которыми мы располагаем. И которые получаем от государства не слишком так сказать действенные. Есть препараты, которые позволят в разы ускорить выздоровление, и значительно увеличат его шансы на полное выздоровление.
– Что за препараты?
– Все заграничные, по большей
– И сколько это мне будет стоить? – Жеманясь спросила женщина, в голосе которой явно прослеживалось раздражение.
– Вот столько…. – Ответил доктор, явно указывая на набранную на чем-то сумму.
– Да вы что шутите?! – Брезжа, с нотками ненависти воскликнула женщина. – Где я такие деньги вам найду?!
– Дело ваше… Мы от лечения не отказываемся. Лечить будем тем чем нас обеспечило государство…
Тем временем женщина продолжила говорить. Будто не слыша, что ей ответил врач:
– Тем более что вы сами гарантий не даете на полное выздоровление. И что мне с инвалидом делать? А если он останется овощем? Утки из-под него выносить я не подписывалась! Короче, доктор. Лечите его, как хотите. Этими вашими гос препаратами. Выживет значит выживет, помрет так помрет. Может он и сам этого сейчас хочет…
Послышался звук удаляющихся шагов, а за ним и дверной хлопок. Затем тяжкий старческий вздох. Сознание в очередной раз повалилось в небытие.
Подорвавшись со своей постилки, сперва не понял, что происходит. Деревянные стены и потолок ходили ходуном. Пыль с деревянных лаг ссыпалась на голову и плечи. До ушей докатился жуткий, громогласный рокот. Будто бы сама мать земля рвала себя на части, а из её недр что—то огромное и страшное пыталось вырваться наружу.
Одна из закрепленных фермой балок с жутким хрустом лопнула. Ломая вековую древесину повалила за собою часть стены в сторону. Массивное бревно рухнуло в то место где только что он спал, и взрыхлило собою землю там, где только что был его живот. Не помня себя от ужаса. И до конца, не отдавая себе отчет ринулся прочь из сарая.
За дверьми творилось настоящее пекло. Земля грохотала и ходила ходуном. Ветхие постройки рушились на глазах. Огромная часть паруса ветряка при очередном качке, откололась и повалилась на крышу коровника. Бедные буренки до сель мычавшие от ужаса, разом умолкли. Перун с ужасом оглянулся в сторону села. С холма открывался ужасающий вид, на потрескавшуюся землю.
Бардовые трещины, пышущие жаром, будто паутина опутали село и близ лежащую долину. Изрыгая из своих недр безудержные потоки раскалённой магмы. В селе бушевал пожар. Горели хаты, землянки. Горели хозяйственные пристройки, вместе с запертой внутри скотиной. Истошно вопили собаки. Чёрное, безлунное, затянутое хмурыми тучами
Аки свеча полыхала кузня, рядом с которой метались человеческие фигурки с вёдрами. Догорал храм нового бога, а вместе с ним сельская управа. Ноги подкосились, и он рухнул настичь. Гремело так, будто ему на голову посыпалась небесная твердь, вместе с богами и звездами. Рядом в паре локтей земля с диким хрустом пошла ломаться и крошиться. Доселе устоявший ветряк, рухнул в гигантскую пропасть вместе с хлевом. Чья-то сильная рука подорвала с земли и заставила стоять прямо. Сквозь наплывшую на глаза пелену, и испепеляющий лицо жар смог угадать стоящего перед ним Буяна. Или Братислава? Хрен их различишь этих близнецов.
– Вставай лодырь! – Проревел сын мельника. – Хорош спать, пора ноги уносить.
Только сейчас смог рассмотреть спускающуюся по дороге вниз семью Захара. Мельник нёсся впереди в рубаха и портках, за ним в одной лишь сорочке, простоволосая бежала Любава. Прижав к груди дочь Лану. Его грубо ухватили под руки и потащили прочь от пылающей хаты. Буян и Братислав без особых усилий тащили его над землей.
Немного придя в себя Перун одернул их, и побежал следом на своих двоих. На глаза натекало что—то теплое и вязкое. Видать разошлась рана на голове. Бросив напоследок взгляд в сторону села, он с содроганием увидел, как исполосована дырами земля на погосте. Вот только из трещин и ям били не языки пламени, а мертвецки бледный, зелёный свет. Свечение было ровным и холодным, к тому же оно не освещало землю вокруг. А, казалось бы, наоборот втягивало в себя остатки света. Черная как деготь, вязкая как смола тьма стягивалась к центру погоста от могил.
Очередной раз здорово тряхнуло, когда они пересекали мост через реку. Мельник вместе с женой и дочерью поджидавшие их на другом берегу покачнулись, едва не упав. Когда с жутким хрустом пошла крутиться и рваться древесина моста. К счастью найдёныш вместе с парнями успел перебежать на другой берег, когда очередной разлом раскрылся прямо посреди реки. Холодная речная вода устремившись вниз тут же зашипела, поднялась в воздух смердящим облаком горячего пара.
Собравшись с мыслями Захар воскликнул:
– К лесу!
И семья устремилась к далекой чёрной полоске дубового бора, заграждающей стеной поля на востоке. Путь их пролегал через горящее село. Сторонясь горящих изб и держась середины дороги, они пробирались к центру села, а далее через двор знахаря. Повсюду суетились селяне. Стонали и плакали бабы, дети и даже мужики. Кто—то пытался потушить своё неказистое имущество таская воду из колодцев. Колодцев на селе было восемь. Пятеро из которых были заваленные обломками горящих брёвен. У остальных тут же скопилась толпа ополоумевших от ужаса людей.
Изба знахаря пылала особо рьяным пламенем. Жуткая огнедышащая трещина прошла прямо посредине сруба. Будто лучина пылали стены, странно как ещё не завалилась некогда покрытая мхом крыша? Бежавший позади всех найдёныш, слегка отстал от семьи мельника.
Причиною того стала пылающая собака. Бедное животное, обезумив от страха и невыносимой боли выскочило с одного из пылающих домов. Прямо под ноги хлопцу и унеслось куда-то во тьму жутко воя и вопя.
Поднявшись на ноги, он не увидел около себя ни Буяна ни Братислава. Понимая куда они должны были направиться, перемахнул через невысокий тын. Когда до ушей донесся слабый кличь о помощи.