Перунов век. Мировое древо
Шрифт:
Не получится уронить дурака, так хоть концентрацию потеряет. Шансов на встречу друга с паркетом было крайне мало, но девушке удалось заставить Георгия не только отвести взгляд от Константина Андреевича, но и развернуться к ней.
– Какого… – закончить фразу, о которой Велеславский мог позднее жалеть, Людмила не дала.
Хлёсткий удар по лицу друга отозвался кусачей болью в её пальцах. Георгий, не ожидавший такого подвоха от подруги детства, шумно выдохнул и отшатнулся.
Потом ещё поблагодаришь.
Лиза тихонько пискнула, попытавшись
– И это я – дура?! – подруга покачала головой.
Людмила встала между другом и столичным нечистиком, перекрыв обоим обзор для атаки. Георгий застыл на месте.
Может, он использовал способности не специально? Но их же учат контролировать дар, в армии с этим строго. А если сошлют или убьют? Или дуэль? Надо помочь Громову подняться.
Людмила повернулась к дверям, но пока она и Велеславские приходили в себя, Константин Андреевич, убедившись, что нападать больше никто не планирует, уже осторожно поднялся, держась за стену. Поморщился, когда выпрямлял травмированную ногу, потёр ушибленный висок, кожа треснула и проступила небольшая струйка крови. Он стёр её одним движением и, словно ничего не произошло, зашёл обратно в комнату и закрыл за собой двери.
– Я спишу произошедшее здесь на ваше подавленное состояние и огорчение, коим стала последняя воля покойного. Елизавета Борисовна, Людмила Александровна, думаю, князю необходимо побыть одному.
– Я останусь, – Людмила как никто знала, что оставлять друга в таком состоянии – хуже не придумаешь, но вот Лизу действительно нужно отсюда увести.
– Вы уверены, Людмила Александровна?
– А я уйду, – Лиза прошла мимо брата, толкнув его плечом, посмотрела ещё раз на них с Людмилой и демонстративно встала за спину Громова.
– Я умею стрелять, – глупее ответа и не придумаешь, но воспоминания об охоте с отцом и прошедшая перепалка, не дали придумать что-то лучше.
– Тогда я спокоен.
– Константин Андреевич, не согласитесь ли вы меня отвезти в город? – Лиза сложила ладошки и захлопала ресницами.
Когда она делала подобным образом, всегда получала желаемое, и подруга этим пользовалась.
– Не вижу причин вам в этом отказать, Елизавета Борисовна.
Велеславский подался вперёд. Людмила, распознав манёвр друга, схватила его за локоть, и Георгий остановился.
Громов открыл двери из гостиной и пропустил Лизу вперёд.
– Надеюсь на вашу благоразумность, Людмила Александровна.
Дождавшись пока подруга и племянник императора вышли, Людмила сама закрыла створчатые двери в гостиную. Едва створки сомкнулись, она повернулась к Велеславскому.
– Он мог тебя взять под арест или вызвать на дуэль. Ты чем думал?
Княжна Чернышёва подошла к Георгию, усадила друга на диван и села рядом сама.
– Не знаю. Просто это какая-то сплошная пропасть. Падаю и падаю, не могу остановиться. Смерть деда, смерть Лёши, долги, кредиты, свадебные обязательства, Лиза, снова долги. Я чувствую, что с каждой новостью становлюсь всё
– А ты не задумывался, что ей сейчас тяжелее, чем тебе? У тебя всё понятней и проще. С наследством, долгами, невестой – всё понятней. Она теряет гораздо больше. И уже потеряла.
– Я не считаю, что ей легче. Просто хочу, чтобы меня понимали.
– Ты же не хочешь, чтобы она выскочила замуж за Марова сразу после всего, что было?
– Не хочу, но в завещании есть сроки и цена всех промедлений. А я знаю, что она будет против!
– На её месте ты не был бы против? Скажи ей о своих чувствах и опасениях по-человечески, Лиза очень добрая и умная. Вы вместе что-нибудь придумаете. Ссориться – последнее дело.
– Я знаю. Это нервы.
– Нельзя всё списывать на нервы. А если бы Громов тебя за нападение не помиловал?
– Нужна мне его милость!
– Ты бы оставил сестру одну? Ты это хоть понимаешь? Хочешь, распоряжусь насчёт мятного чая?
– Чай тут не поможет, – Велеславский указал на бар.
– «Не чай» тебе тоже не помог, – Людмила покачала головой.
– Не знаю, за что хвататься, – друг сдулся, словно лопнувший шарик. Ещё совсем недавно летал, летал, а теперь раз, и рухнул резиновой тряпицей на пол.
– Ты уверен, что с завещанием что-то не так?
– Не могу говорить наверняка, но человек, которого я знал, не мог так поступить. С другой стороны, у него и крепостной любовницы быть не могло. Получается, я ничего о нём не знал. Последние девять лет я приезжал лишь на каникулы да праздники.
– Хорошо, давай исходить из того, что всё верно. Громов прав в том, что тебе нужна пауза. Давай расплатимся по счетам за первые месяцы и с основными долгами разберёмся. А потом попробуем что-то предпринять и добиться справедливости.
– Там такие суммы…. Даже у Перунградского чёрта сейчас таких свободных средств нет. Да ещё и в короткие сроки.
– Ты можешь, конечно, продолжать его обзывать, но в той ситуации не прав ты.
– Поддержала, подруга. Слушай, а может обратиться за помощью к кому-то с опытом в управлении?
– Можно попробовать. Ты знаешь друзей деда или кого-то, с кем он вёл дела?
– Он старался вести дела единолично и особо в них не посвящал никого, даже меня. Я и не стремился. Может, привлечём твоего отца?
– Ты уверен? Человек, которого называют убийцей, займётся ведением дел, погашением долгов и распродажей имущества из-за этих самых долгов. Ты куда решил столкнуть моего отца? Я хочу, чтобы он жил долго и счастливо.
– Какие возможности у нас есть?
– Можем что-то заложить или продать? Отец и мать делали так по возвращению с Буяна, пока восстанавливали весь быт.
– Как тебе вариант аукциона?
– Может сработать. Я помогу с частью вещей, у меня есть платья и украшения. Родители их не должны хватиться. Отец считает, что у меня должно быть всё, даже если эти платья и некуда надеть, а в шкаф он не заглядывает.