Первая экспедиция

Первушин Антон Иванович

Камни местного Стоунхенджа выглядели как обычные глыбы, довольно грубо вытесанные из скальной породы, – ничего аномального. Приблизившись к ним, ученые разделились, осматривая и ощупывая. Космонавт Фестун вылез из вездехода, замерил расстояние между вертикально стоящими камнями, удовлетворенно хмыкнул и попросил Шурика-С-Цитатой помочь ему провести «Емелю» внутрь кольца – механик встал в проеме и жестами руководил действиями космонавта. Медленно, впритирку, но машина прошла.

– Здесь какие-то знаки! – крикнул Артур, созывая всех.

Они

с Алиной осматривали центральный камень, который представлял собой правильный куб высотой в половину человеческого роста, и сразу же сделали маленькое открытие. Участники двух экспедиций собрались вокруг и действительно увидели, что верхняя грань куба испещрена неглубокими лунками.

Плюмбум попробовал посчитать. Шестьдесят четыре лунки по вертикали, шестьдесят четыре – по горизонтали. Перемножая, получаем… четыре тысячи девяносто шесть. Много!

На всякий случай он проверил детектор аномалий, но экранчик горел ровным зеленым светом.

– Какие будут идеи? – спросил бывший сталкер. – Что все это означает?

– Эти… э-э-э… петроглифы могут означать что угодно, – заявил Серебряков. – Терпеть не могу культовые сооружения. Любая интерпретация при их описании заведомо ложна, а истинным пониманием обладали только строители, которых уже нет. Вся археология – это гадание на кофейной гуще, лженаука.

– Не стоит быть столь категоричным, – сказал Лёлек. – Если исследователь помнит, что его работа – лишь интерпретация, он будет рассматривать варианты и в конце концов на основе косвенных данных отберет тот, который наиболее близок к истине. И еще это замечательное упражнение для ума.

– Ха-ха! Упражнение для ума? Не слишком ли много денег мы выбрасываем на упражнения?

– Вы слишком меркантильны, Олег Павлович! А ведь история науки демонстрирует нам множество примеров того, как вроде бы бесполезные на первый взгляд исследования приводили к революционным прорывам.

– И что это за примеры? Попрошу озвучить!

– Да хотя бы взять вашу Лабораторию трансформации континуума.

– Я вас попрошу! С самого начала наша Лаборатория ориентировалась на получение практических результатов!…

В общем, Лёлек обрел достойного оппонента, и все шло к тому, что их спор затянется надолго, но тут вмешался Привалов.

– Знаете, – сказал он, – не сочтите меня невеждой, но эти значки на камне напоминают интерфейс системы управления, грубо говоря – клавиатуру.

Ученые остановились и посмотрели друг на друга.

– Идея безумная, – задумчиво произнес Серебряков. – Но что-то в ней, несомненно, есть.

– Согласен, – сказал Лёлек.

– Может быть, если взять «Звезду Полынь», – продолжал развивать мысль Привалов, – поставить ее на камень, инициировать, то в одном из этих проемов, – он обвел рукой стоящие в круг вертикальные камни, – откроется портал. У статуи в химерической Припяти сработало. Может, и здесь сработает?

– Давайте попробуем, – сказал Серебряков. – Что мы, в сущности,

теряем? Хотя должен заметить, что статуя в Припяти-два – это все-таки аномалия, а здесь никаких признаков аномалий нет. Впрочем, я, кажется, повторяюсь… Наш артефактный комплекс лучше сохранился, поэтому предлагаю воспользоваться им.

Космонавт Фестун с готовностью кивнул и залез в «Емелю» – через минуту он вернулся с артефактом. Плюмбум обратил внимание, что Серебряков куда лучше подготовился к путешествию в субпространство Зоны, чем они с Артуром: управляющий унибук был непосредственно вмонтирован в блок со «Звездой Полынь»; ученые предусмотрели и возможность замены импульсного микроразрядника на основе «вспышки». Впрочем, времени у физиков на подготовку было куда больше.

Сделали, как предлагал Привалов. Поставили комплекс на верхнюю грань камня, включили унибук, загрузили программное обеспечение.

– «Звезда» не видит аномалий, – сообщил Серебряков разочарованно.

Но программист не сдавался:

– Попробуйте просто навести ее на один из проемов и запустите.

Серебряков навел и запустил. Без результата.

Плюмбум задумчиво огляделся. Конечно, он видит это сооружение впервые, но здесь есть еще двое, кто имеет богатый опыт путешествий по запретным местам.

– Алекс, Боря, подойдите сюда, пожалуйста.

Юные сталкеры, наблюдавшие за действиями физиков со стороны, послушно приблизились.

– Возможно, где-нибудь в Зоне вы встречали нечто подобное? Вот такой куб? Или похожий? Может, даже не из камня?

Боря покачал головой. Алекс несколько секунд хмуро разглядывал куб, потом лицо его озарилось. Он шагнул к камню, провел пальцами по лункам.

– Я дурак! – заявил он. – Спойлеры. Я все неправильно понял… Господин Свинцов, у вас ведь сохранилось то кольцо с печаткой?

– Какое кольцо?

– Ну помните, я снял его с убитого сталкера в костюме «Долга»? Когда мы разгромили банду Клеста?

Плюмбум вспомнил.

– Да, было такое.

– Я отдал его вам. Где оно сейчас?

Под нетерпеливыми взглядами друзей Плюмбум замешкался. Клёст. Убитый «долговец». Кольцо с печаткой. Он сунул его в нагрудный карман и забыл – слишком много проблем потом навалилось. Неужели потерял?

Плюмбум полез в карман и с огромным облегчением обнаружил там загадочное кольцо, снятое с убитого «долговца». Да, все на месте – и геральдический лев, и сердце, и две циферки. Бывший сталкер протянул кольцо Алексу.

– Смотрите, – сказал Гроза и с победным видом приложил печатку к лунке.

Печатка идеально подошла.

– И что это означает?

– Это означает, что у нас есть идентификатор! – уверенно заявил Привалов. – Дайте-ка его мне.

– Почему тебе?

– Я системный администратор с большим стажем. Кому как не мне разбираться в чужих багах и траблах?

Завладев кольцом, Привалов покрутил его в пальцах.

– Говорите, сняли с трупа, мародеры? И где труп его носил?